С Евангелием в руках

Человечество к концу XX века преодолело один из самых страшных кризисов в своей истории – кризис ужаса перед смертью. Преодолело, ибо нашлись люди, которые осознали, что Христос не приказывает возненавидеть цветы и вообще всё то, что мы называем словом «жизнь», как нередко считалось в прошлом, а призывает нас просто не бояться. В том числе и смерти.

Впервые опубл.: Русская мысль. 1998. № 4230 (9—15 июля). С. 19.

Душа – труженица

Неподалеку от Дома инвалидов в Париже находится мастерская Огюста Родена. Превращенная в музей, она поражает тем, что каждую скульптуру здесь можно увидеть в десятках, если не в сотнях вариантов. Посетитель может проследить, как скульптор работал над своими произведениями: начинал с карандашного наброска на листе бумаги, затем возвращался к нему в гипсе, по многу раз переделывая, отказываясь от каких-то элементов первоначального замысла, и наконец воплощал свое творение в бронзе или мраморе.

Роден над своими скульптурами именно работал. Travailler, toujours travailler, rien que travailler[46], – говорил он Рильке, который напишет потом в своей книге о великом скульпторе, что, рассматривая гриб, сорванный в лесу, тот восклицал: «Вот работа так работа!.. И для этого требуется одна только ночь!»

Бог для Родена – это прежде всего Творец, Который трудится над созиданием мира, как плотник или кузнец, вкалывающий до седьмого пота.

Creation, «сотворение» – одно из любимых слов Родена. Показывая Рильке (это было во время их первой встречи) одно из лучших своих произведений, где, в сущности, им просто прочитана вслух Книга Бытия, но только средствами ваяния, – огромную руку (только руку!), в которой Бог держит слитую воедино пару, мужчину и женщину, он говорит: «Вот она, рука, которая держит кусок горшечной глины…»

Затем, пишет Рильке, он «сделал своей рукой столь мощно держащий и формирующий жест, что, казалось, видишь, как из него вырастают вещи». И тут Роден произнес свое creation – не «творение», то есть готовый уже результат, а именно «сотворение» как процесс, как работа, которая продолжается и требует всё новых сил.

Роден чувствовал Бога именно по-библейски и вовсе не был носителем какого-то чуждого христианству духа. Есть в Евангелии от Иоанна одна фраза, которую невозможно понять, если не знаешь греческого языка. «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин 5: 17). Слово «делает» (εργάζεται) по-гречески несет огромную смысловую нагрузку и на русском языке означает на самом деле «работает над» или «трудится».

Бог в этом тексте предстает в качестве не Царя, который «стал в сонме богов» (Пс 81: 1), но Труженика, работающего и не имеющего возможности остановиться, ибо мир держится именно Его трудом. В античном миропонимании природа выплескивает из себя или рождает новое – об этом очень ярко и шокирующее просто пишет Рильке в стихотворении «Рождение Венеры». В библейском ви́дении мира картина жизни рисуется принципиально иной, – Бог созидает новое, именно работая.

Мы, европейцы, об этом, правда, очень часто забывали или даже сознательно от этого уходили, ибо Бог, который повелевает, требует и карает в духе Зевса Олимпийского, как-то понятнее и проще, но Иисус говорит именно о труде.

В труде, работая и изнемогая, человек приближается к Богу. Об этом многократно говорит апостол Павел, для которого было чрезвычайно важно осознавать, что на жизнь он зарабатывает, трудясь собственными руками.

Что такое труд, Рильке знал еще до встречи с Роденом. Быть может, именно поэтому его и привлек Роден, что тот тоже знал, что это значит. В «Часослове» есть слова:

Душа моя, как некая жена,
снопы Твои увязывает днем, —
весь день, как Руфь, Ноэмии сноха,
на ниве труженица…

Здесь же, в книге стихов, написанной от лица русского монаха, вспоминается Микеланджело – еще один мастер, в жизни которого слились воедино труд, творчество и Бог. В «Историях о Господе Боге» Рильке говорит о том, что Бог присутствует в камне, из которого Микеланджело извлекает свои фигуры.

И сам Рильке выступает в своих стихах как мастер – в фартуке и с натруженными руками, – как artiste, если вспомнить, что это французское слово образовано от латинского ars, обозначающего мастерство, дающееся трудом. Стихи из «Часослова» напоминают мозаику: Рильке собирает огромный текст в единое целое из мельчайших элементов, из отдельных слов и словосочетаний, строчку за строчкой встраивая его в архитектурный абрис трех книг: «О житии иноческом», «О паломничестве» и «О нищете и смерти».