С Евангелием

О, Господи! Сподоби же нас, грешных, быть в числе этих спасающихся, дабы нам более твердо шествовать стезей спасения и побеждать коварное зло в себе и окружающем нас мире!

в) Противящиеся — это бунтари против святого Евангелия. Это люди, не хотящие принять учение Христово. Они очень “умны”, “учены”, “культурны”. У них нет желания покориться слову Божию. Видите ли, говорят они, Евангелие очень простая книга и вместе с тем — фанатична. Там одни чудеса и невероятные события. А наука ясно говорит, что чудес в мире нет. Есть еще только неизведанные силы природы, которые ученые откроют потом. Например, хождение по водам, исцеление словом, воскрешение мертвеца и проч. Все это — не чудеса Божии, а силы природы, которыми люди будут пользоваться потом. Таким образом, “противящиеся” совсем не признают чудес в Евангелии, которые совершал Господь наш Иисус Христос и святые Его апостолы. Они не знают и не хотят знать Самого Иисуса Христа как Спасителя мира. Они знают только одно — противиться очевидной истине Христова учения и противиться с ожесточением. Но самые страшные вещи не в этом, а в том, что “противящиеся” не молчат. Наоборот, они всеми силами трубят против святого Евангелия, осмеивая его истину; они сбивают других, чтобы не доверять Евангелию, и этим духовным ядом заражают многих неопытных.

И все же любовь святого Евангелия не отметает таковых совсем. Господь, не хотящий смерти грешника, через святое Евангелие снова влечет их к покаянию. Сила Евангелия действует на них: одних все же смиряет, других более ожесточает. Последние, видя, что с Евангелием им не справиться, делаются более злыми и жестокими. Они уже сознательно становятся на сторону врагов Христовых и ведут с Ним борьбу, насколько хватает сил и жизни.

Так, один из “противящихся”, умирая, не захотел поцеловать крест, который поднес к его губам священник. Он отвернулся от креста и умер с искаженным от злобы лицом в страшных муках.

Другой был задушен бесами. Когда родные из сострадания к больному позвали священника, то он не захотел его впустить в свою комнату. Пока батюшка стучался в дверь, в комнате больного раздался вопль и подобие ржания конского… Выломав дверь, люди пришли в ужас! Больной лежал на полу с выпученными глазами, шея была синяя от давления и все тело измято. На полу остались кровавые конские следы…

Нет! Господи! Это уже слишком ужасно! Бесам такая участь да будет, но не людям!..

Пощади нас, Владыко, пощади…

Вздохни из глубины души, друг мой, перекрестись и читай со слезами дальше. Сила святого Евангелия Христова на нас, живущих, еще и в том, что вот мы живем, а еще не умерли, спасаемся, а не погибли; грешим, а ведь еще не отвергнуты; ходим в храм Божий, причащаемся, молимся дома, носим крестик на груди, имеем отца духовного, есть что почитать, с кем повидаться по духу — и все это по силе святого Евангелия.

А смотрите, что делается в природе! Всходит еще теплое солнышко, падает освежающий дождичек, зеленеет травка, цветут разноцветные душистые цветы, дует тихий ветерок, шепчутся зеленые нежные листочки на деревьях, журчат прохладные ручейки, порхают красивые бабочки… Боже мой! Да разве можно перечислить все блага природы, данные человеку благодатью святого Евангелия?!

А еще, самое главнейшее из главных, как сказал один старец, — это та тихая слезочка, которая пробежит по щекам нашим; тот глубокий вздох, который вырвется из нашей больной груди; то доброе слово, которое мы скажем нашему ближнему; то безкорыстное доброе дело, которое мы еще можем делать; тот тихий примиренный взор, который мы возведем к Распятию или иконочке Пречистой Богоматери; да еще та тихая минуточка нашего уединения и беседы с любимым Господом; а еще то поношение, то унижение, тот позор или даже страдания, смерть, которые мы можем еще перенести за Бога своего. Вот ведь какие мы имеем неоценимые блага, дарованные нам силою и любовью святого Евангелия Христова.

ДВЕ ДЕВУШКИ

Две молодые девушки шли с работы. О, как они устали за целый день! Суета, брань, напряжение, нецеломудренные, двусмысленные слова, страстные, пожирающие взгляды… А дома… тоже ждет суета, забота, непонимание родных.

— Аня, подождем здесь немного, — сказала одна девушка другой.

— А чего, Оля?

— Да видишь как хорошо, тихо, птички поют!

Девушки остановились, огляделись, глубоко вдохнули свежий воздух.

— И правда, как хорошо здесь! — почти воскликнула Аня.

Оля молчала, она не могла налюбоваться на красоту Божьего мира. Ее большие глаза стали влажными.

— Вот, Аня, сколько мы ходили здесь, — заговорила она тихо и растроганно, — и не разу не видели этого. А вот остановились, всмотревшись, и увидели чудо любви Божией.

— Да, Оля, — согласилась Аня, — мы сильно осуетились. И на работе, и дома, и в храме, и везде-везде, даже когда дома одни, и то в суете идет время.

— Пчелка! Пчелка! — зашептала Оля, и пригнулась к цветочку.

Действительно, на желтеньком цветочке сидела пчелка.

Она была неподвижна, но еще живая.

— Укусит! — закричала Аня. — Не трогай, Оля!