С феями шутки плохи

– Обычную лошадь можно было бы приманить на хлеб или на яблоко, например, – Агата вынула из кармана и показала мне сморщенное яблоко, видно, с той дикой яблони, что указала нам дорогу. – Но если ты говоришь, они зубастые…

– Мясо! – осенило меня, я скинула с плеч котомку и зарылась в нее. – Мы же взяли с собой припасы, тут немного, но… обойдемся. Ну-ка, порежь помельче, а я попробую подойти поближе!

– Ты уж поосторожней, Маргрит! – попросила Агата, кромсая солонину небольшими кусочками.

Я взяла парочку на ладонь и медленно пошла к лошадям. Те заволновались, переступая на месте, но бежать не торопились.

Тот жеребец, видно, вожак, шумно фыркнул, втягивая воздух ноздрями, вытянул шею, принюхиваясь, и пошел ко мне навстречу.

Вблизи он еще меньше походил на лошадь, даже шерсть его была скорее как у большой дикой кошки, чем как у коня. Но ладно, главное, подачку он взял губами, а не оттяпал с рукою вместе и сжевал с заметным удовольствием. Я тем временем успела схватить его за гриву и нацепить недоуздок.

– Сестра, я его вижу! – вскрикнула вдруг Агата, чуть не разроняв приманку.

– Это, должно быть, волшебная сбруя, – подумав, решила я и покрепче привязала жеребца к дереву. Тот недовольно фыркнул, но смирился. – Иди сюда и неси недоуздки, сперва переловим, потом будем седлать!

Похоже, увидев, что вожака взнуздали, остальные лошади не стали привередничать, и на приманку подошли, пусть и не сразу. Было их, кстати, семь, и хоть седьмого я угостила – это был совсем молодой конек, почти жеребенок, – ему сбруи не полагалось.

Ну а дальше началась потеха… Богато украшенные седла весили порядочно, и взгромоздить их на спину коню было не так-то просто. Вожак дал себя оседлать вполне спокойно, а вот остальные мудрили. Одна кобыла вертелась так, что я трижды роняла седло. Другая хитро раздувала бока, не давая затянуть подпругу, пока не получила коленом под ребра – я видала, как водовоз запрягал своего мерина, у которого имелась вредная привычка вот так вот надуваться. От молодого жеребчика я едва не схлопотала копытом в лоб, а еще один так скалился, что уздечку я на него надевала, всерьез опасаясь быть искусанной. Ну хоть последний оказался смирным, и я, уже вконец измотанная, как следует затянула ремни и застегнула все нужные пряжки на сбруе.

– Глотни воды, – сунула мне флягу Агата.

– Не надо, побереги, – мотнула я головой и утерла пот со лба. – Неизвестно, надолго ли мы тут, а ты же помнишь, тут лучше даже из ручья не умываться. А то руки сполоснешь, а потом забудешься и палец оближешь, вот и все.

– Я думала, это только об угощении, – задумчиво произнесла сестра.

– Кто его знает, лучше не рисковать… Эй, фея! – позвала я и поправила повязку. Солнце здесь уже клонилось закату, вот сколько мы провозились с лошадьми. – Прими работу!

Стало прохладнее, когда она снова появилась – словно пляшущие в солнечном луче пылинки вдруг собрались в человеческую фигуру.

– Не ожидала от тебя такой прыти, – произнесла фея, погладив ближайшую лошадь. – Ты знаешь какой-то секрет?

– Я помогала на конюшне, – ответила я. – Так скажи, я справилась с первым заданием?

– Да, – с явной неохотой произнесла она. – Признаться, я рассчитывала, что ты останешься без головы. Или без руки. В любом случае – умрешь…

– Я так и думала.

– Идем за мной, – велела она. – Покажу, что делать дальше.

– А кони? Так и останутся привязанными?

– Их заберут мои слуги. Идем же!

И снова была бесконечная анфилада залов, от которой закружилась голова, еще одни двери – и цветущий сад за ними.

Вокруг цвели розы – множество роз, совсем крохотных и гигантских, обвивающих древесные стволы… да и у самих розовых кустов ветви были толщиной с хорошее дерево! Мелькали в траве ромашки и незабудки, дикие травы соседствовали с ухоженными гортензиями и вовсе не знакомыми цветами. Что вот это за дерево, с ветвей которого свисают до самой земли лиловые, белые, розовые гроздья душистых цветов? А вон то? Вроде бы вишня, но отчего цветки почти красные? Это сирень, а вот жасмин… Только почему все цветет одновременно? Впрочем, это же волшебный сад, подумала я. Здесь, должно быть, феи могут заставить цвести подснежники – вон их целая поляна – одновременно с астрами и хризантемами.

– Гляди, – кивнула фея.

Посреди полянки на беломраморном постаменте стояла большая золоченая клетка (может быть, и просто золотая). В ней легко поместились бы несколько человек, но, судя по жердочкам внутри, клетка была птичьей.

– Кто-то не запер дверцу, и птицы разлетелись, – сказала фея. – Поймай – их две дюжины – и верни в клетку. Да смотри не попорти оперение!

С этими словами она вновь исчезла, а мы с Агатой огляделись. Сад, похоже, был огромен, аллеи уходили вдаль и терялись в зеленой прохладе, а от запаха цветов голова шла кругом.

Я снова сдвинула повязку и огляделась. Нет, не помогло. Сад был просто садом, никаких птиц я не увидела. Значит, фея придумала что-то еще, невидимые кони уже казались мне сущим пустяком!

– Смотри! – Агата потянула меня за рукав. – Вон там. Куст сирени, а под ним алые розы. Видишь? Ну присмотрись!