С иронией обо всём понемногу

Но я опять ушёл в сторону. Вико-Экуенсе, Сорренто, Позитано, Амальфи – милые, чудесные городки. Когда-то врезанные в горные ущелья деревушки, они постепенно расползлись по отрогам близлежащих гор. Белые и жёлтенькие, бежевые и розоватые домики вкупе с двух- трёх- четырёхэтажными гостиницами тесно лепились на отведённой им природой и нечеловеческими усилиями людей участочках. Разноцветье творений рук человеческих, синее до лазоревого море, ярко-голубое небо и ослепляющее солнце – вот она наша Италия, та, о которой мечтаешь скучными, однообразно-серыми питерскими зимними днями и вечерами. Посреди каждого городка, на главной площади да ещё в паре мест церкви с очень своеобразными, собранных из разных кусочков, как рукоятки наборных ножиков, округлыми куполами. От главной базилики идут в несколько сторон городские перспективы и маленькие проулки, они постепенно наползают на апеннинские вершины.

Здесь можно часами слоняться по нешироким улочкам, задрав голову вверх, рассматривать опрятные домики и окружающие горы, порой постройки оккупируют всю гору. В Позитано такая не менее, чем стапятидесятиметровая вершина прямо на берегу превратилась в настоящий улей из человеческого жилья. Домишки наползают там друг на друга, совершенно не мешая при этом новому восприятию выброшенной когда-то из нутра Земли и окаменевшей глыбы. Напротив, они её совершенно преобразили, создав полной впечатление рукотворности природного создания. Завороженные словом «Амальфи» ещё при прочтении одной из повестей Дины Рубиной, мы променяли восхождение на эту царь-гору на скоростной теплоход. Почти бегом бежали на кораблик, скорее, скорее, а то уйдёт, а до следующего целых два часа! Амальфи, Амальфи, даже само слово звучит как-то волшебно.

Получилось, зря спешили, нет, там, конечно, оказалось тоже неплохо, но вовсе не беспроблемно, многовато домостроительного хлама в задах города. Зато Амальфи, как и ближайшие к нему Атрани с Минори могут похвастаться другим – самые маленькие улочки в них накрывают сводчатые потолки надстроенного над ними жилья, так люди в старые времена втискивали свои дома в отведённое природой узкое пространство между гор. Заходишь в подворотню, а оказываешься в длиннющем узком коридоре с ответвлениями во все стороны. Там даже как-то умудряются воткнуть магазинчики или парикмахерские. Наверное, в былые годы в таких лабиринтах было не безопасно, но нынче, похоже, об этом никто не задумывается. Хотя вечерняя жизнь в Амальфи заканчивается рано даже по местным меркам – после восьми на запруженных туристами ещё несколько часов назад улицах пусто, может, это дань традиции, когда вечерами в тесных переулках шалили недобрые люди? Или? Ой, не хочется думать!

Не меньше, чем Сорренто и Капри, который остался за бортом нашего путешествия, Амальфи любили посещать знаменитости. Мы остановились в гостинице «Луна», не обделённую в своё время вниманием известных личностей. Кто там только не жил: Теннесси Вильямс и Гор Видал, шведский король Густав-Адольф Шестой и первый послевоенный итальянский премьер, кардинал Ратцингер – будущий папа римский Бенедикт XVI и Генрик Ибсен, даже Муссолини, правда, ещё не «дуче», а всего лишь депутат парламента, провёл недельку в этом отеле. Однако сейчас президентских апартаментов там нет, а двухместный номер вполне по карману европейскому бюргеру: всего 130 евро за одну ночь, летом, наверное, подороже, но всё же цена доступная. Выдавил-таки турист со средним объёмом кошелька золотую элиту с Соррентийско-Амальфитанского побережья. Демократия, что называется, победила.