С историей на плечах

На самом деле все проще — эпоха добра сменилась эпохой чистого зла, грабежей, накопительства, и нувориши с упоением угнетают человеческий дух и порыв, мстя миру за свое внутреннее ничтожество. Два взгляда на этот спектакль — как две иллюстрации различных эпох, в них явственно прорисовывается картина деградации, поразившей цивилизацию.

Видела я также Антонину Шуранову и Александра Хочинского в Ленинградском ТЮЗе имени Брянцева. Шла на спектакль и боялась. Думала, что после Надежды Филаретовны фон Мекк в картине «Чайковский» и княжны Марии Болконской в знаменитой экранизации романа «Война и мир» Льва Толстого актриса не поразит меня, не хотелось разочаровываться. И этого не случилось! Играла Шуранова блестяще, выкладывалась полностью, нигде не прокатывалась на профессионализме.

Изредка посещала наиболее доступный из театров — театр музыкальной комедии, где всегда имелись свободные билеты. Удавалось попасть в Ленинградский областной театр драмы и комедии (ныне театр «На Литейном») и в Ленинградский государственный драматический театр им. В.Ф. Комиссаржевской, где особенно любила бывать. Это был что называется мужской театр. Тут работал Станислав Ландграф, известный по роли полковника Полунина из фильма «Убит при исполнении». На то время главные кинороли были еще впереди, но его замечали. В театре же он просто блистал! Хотя ему приходилось нелегко, ведь там, где раньше играли многие знаменитости, и теперь жили крепкие традиции, коим приходилось соответствовать. Да и тогда конкуренцию составляли Николай Боярский, Константин Григорьев. Но главный соперник по репертуару был Борис Соколов, будущий доктор Ллойд из фильма «Летающий пистолет», снятый Сергеем Жигуновым по роману Стаута. Из актрис могу назвать только начинающую Елену Сафонову, изумительно красивую в ту пору.

О музеях и достопримечательностях не пишу, есть у меня об этом в других частях воспоминаний. А что, собственно, писать? Ну, ходила пешком, осматривала ленинградские фонари, считавшиеся особым произведением искусства, рассматривала старинные здания. Однажды, дело было в мае, так находилась, что ноги в замшевых коричневых босоножках на высоком каблуке «танкеткой», отекли и уже не служили мне. Добраться домой никаких сил не осталось. Хотелось присесть и отдохнуть, но подходящего места не находилось. А вокруг шумел город, безумно нравившийся мне, но не подозревавший об этом и с безразличием относящийся к моим трудностям. Я спустилась по набережной к реке Мойке и начала плескаться в воде, омывая лицо и ноги. Солнце тут же высушивало кожу.

И тут я заметила причаливающий к дебаркадеру катер особой формы, плоский какой-то, словно игрушечный. Присмотрелась. Оказалось, туристический, потому что отсюда начинались экскурсии по рекам и каналам Ленинграда. Я ринулась туда. Как хорошо было сесть на палубе и подставить себя ветру! Как приятно дышалось рядом с водой, украдкой плещущейся за кормой, с тишиной и чистотой! Вдалеке проплывали знакомые по фильмам и книжным иллюстрациям очертания северной столицы, дорогие сердцу, и рождали естественную, неотторжимую от меня мысль, что это — мой город. И не беда, что так мог сказать каждый из трехсот пятидесяти миллионов советских людей, потому что столица, она одна на всю огромную страну. Наоборот, объединяющее и сплачивающее ее начало нравилось, как будто сила и мощь каждого соотечественника сейчас переливалась в меня.

По окончании экскурсии, отдохнув и освежившись брызгами Балтики, я вышла на Невский проспект, немного прошлась и, увидев кинотеатр, повернула к нему. Было всего два часа дня, до вечера — куча времени. Билеты на ближайший сеанс были, и я, обрадовавшись удаче, взяла, не спросив, на какой фильм попаду. Кассир сказала, что сеанс уже начался и следует поспешить.

Переступая в темном зале через ноги сидящих, я добралась до своего места, уселась и вздохнула. Заканчивался киножурнал, которыми тогда предварялись киносеансы, полагаю, специально для таких как я опаздывающих. Замелькали титры фильма. И вдруг возник тот же дебаркадер, где я только что была, к нему причалил тот же катер, что кружил меня более часа по рекам и каналам Ленинграда, вдоль борта поплыли те же городские виды. Чудеса, мистика какая-то! Разве так бывает? Даже страшновато стало от такого совпадения, мурашки по спине побежали. Уж не знала, что и думать. «Огарева, 6» — кинулся на меня титр с экрана, и я успокоилась.

Каждый человек думает, что он не легковерен, и каждый верит в тысячу примет. Я не исключение. Все эти маленькие совпадения не казались мне случайными, они должны были что-то значить, и мне хотелось прочитать их тайные послания.