С. Ю. Витте

На вторую половину дня был назначен визит к тетушке Наде. Ей было восемьдесят лет, она так никогда и не была замужем, потому что не хотела оставлять сестру Катю, с которой их разлучила лишь смерть последней. Она перенесла эту любовь на ее детей и относилась к ним как к собственным. Ее квартира располагалась на той же лестничной площадке, что и жилище племянниц, Софьи и Ольги. В гостиной, заставленной мебелью, как антикварная лавка, нельзя было шагу ступить, чтобы что-нибудь не уронить. В большом кресле, обитом зеленым бархатом, сидела хозяйка дома Надежда Андреевна Фадеева. Ее морщинистое лицо дышало бесконечной добротой. Одета маленькая сгорбленная старушка была в свободный жакет и юбку из черного драпа. Рядом с ней сидела высокая толстая старуха, которая с криком радости поспешила в объятия отца девочки. Это была его кормилица, которая продолжала жить с ними и к которой относились как к члену семьи.

Тетушка Фадеева тоже обрадовалась племяннику, с которым нянчилась в Тифлисе, в доме родителей, где собиралась вся семья.

Рядом с гостиной находился ее кабинет с огромной библиотекой. На стенах висели портреты предков. Надежда Андреевна воплощала не только историю нынешней семьи, но и всех трех ее поколений. <…> За работы в области естественных наук ее [мать] собирались принять в Академию наук. Она завещала этому учреждению собранную ею коллекцию флоры Кавказа. Она вела переписку со многими европейскими учеными. Судя по портретам, ее внук Витте был очень на нее похож[62].

В столовой пел самовар. Все расселись за круглым столом. Девочка, чувствовавшая смущение в этой новой обстановке, молчала; тетушки потчевали ее конфетами, пирогами и вареньем, восхищаясь ее образцовым поведением. Они ожидали встречи с непоседливым ребенком, а увидели примерную девочку. Было видно, что эти три женщины боготворят ее отца. Они жадно ловили каждое его слово и не сводили с него глаз, когда он говорил.

В углу его старая кормилица вязала шерстяной чулок и бросала украдкой нежные взгляды на этого человека, казавшегося еще выше в этой скромной комнате. Теперь ее маленький Сережа стал важным человеком империи, но он остался прежним. Маятник старинных часов красного дерева, стоявших на камине, нежно качался. Часы тикали негромко, осторожно, словно боялись нарушить это семейное сборище. Горшки с геранью на окнах оживляли уютный интерьер. Здесь отовсюду веяло прошлым, и каждый предмет находил отклик в душе.

Раздался громкий лай. Тетушки засуетились и бросились открывать дверь. На пороге появился жирный и неприятный мопс. Отец девочки терпеть не мог маленьких собак, но из почтения к пожилой родственнице смолчал. Она нежно любила это противное животное и некогда даже брала его с собой в театр, чтобы Бобик, оставшись дома, не заскучал. Бобик спрятался под столом, потом, рыча, обошел ноги всех гостей, пытаясь их укусить. Девочке было очень неспокойно, а ее отцу и того хуже. Тетушки сразу же засуетились вокруг собаки, которой подали миску молока и сладкое печенье.

Когда рассеялись первые впечатления, девочка начала скучать в обществе всех этих взрослых. Она должна была сопровождать родителей, как тень, и слушать разговоры, которые нисколько ее не интересовали.

Она считала часы, которые отделяли ее от встречи с мисс, Арапкой и даже Степанидой. Жара стояла такая, как будто настал Судный день. Прогулки не доставляли ни малейшего удовольствия, потому что на зубах скрипела пыль. Наконец настал долгожданный день отъезда. Радуясь, что возвращается на острова, девочка крепко обнялась с тетушками и пообещала им часто писать. Старушки плакали, прощаясь с любимым братом, благословляли его и обнимали: но их нежности не трогали сердца племянницы. Она мечтала лишь об одном: уехать. На вокзале она с нетерпением ждала третьего звонка, боясь, как бы родители вдруг не передумали и не решили остаться в Одессе подольше. Когда поезд наконец тронулся, она долго смотрела на платформу, где две женские фигуры в черном махали платками.

Нарышкина-Витте В. С. Воспоминания русской девочки // Воспоминания В. С. Нарышкиной-Витте. М., 2005. С. 38–40, 46–51.

А. Е. Кауфман Черты из жизни гр<афа> С. Ю. Витте

<…> Колыбелью карьеры графа С. Ю. Витте была Одесса. Там он провел свою довольно бурную молодость. В Одессе Сергей Юльевич учился в университете и начал свою службу на Одесской железной дороге в качестве конторщика при весах, был контролером, изучал железнодорожное дело в мастерских, ездил часто на паровозе и исполнял одно время обязанности начальника одной из южных станций.

<…> На Одесской железной дороге Витте выдвинулся и достиг «степеней известных», обратив на себя внимание во время Русско-турецкой войны своею умелою распорядительностью при перевозке войск.