С. Ю. Витте

Несмотря на неудачу, будущий граф не опустил рук. Он искал разные пути, чтобы напоминать о себе в Петербурге, хотя и не очень успешно. Удобным поводом стала его первая книга – «Принципы железнодорожных тарифов» (1883). Автор предлагал брать деньги за транспортировку грузов исходя не только из действительных затрат, но прежде всего из востребованности железных дорог. Манипулируя тарифами, можно было искусственно поднимать и занижать доходность отдельных магистралей. Идея не являлась оригинальной, это давно поняли в Европе, но для России такой подход был внове. Молва упорно утверждала, что действительным автором сочинения являлся Б. Малешевский, сотрудник С. Ю. Витте. Доказательств этому не обнаружено до сих пор, но в пользу С. Ю. Витте можно указать на то, что и сам он был неплохим математиком, чье выпускное сочинение, посвященное бесконечно малым величинам, позднее было даже издано во Франции.

Наверное, не следует преувеличивать значение катастрофы царского поезда для дальнейшей карьеры С. Ю. Витте. 17 октября 1888 года недалеко от станции Борки, под Харьковом, состав, перевозивший царскую семью по пути из Крыма в Петербург, потерпел крушение. Скорость тяжелого состава была недопустимо высокой для тех технических условий – порядка 70 верст в час, и пути не выдержали. Было разрушено 10 вагонов, в том числе и царский. К счастью, из августейшего семейства никто серьезно не пострадал, среди жертв (21 погибший) оказалась лишь прислуга, ехавшая отдельно. В поисках ответственных за трагедию все причастные к ней, как это бывает, стремились обелить себя. Так, С. Ю. Витте утверждал, что трагедия случилась не из-за состояния трассы, а из-за неправильной сцепки вагонов царского поезда и превышения допустимой скорости. Другие (в том числе и прокурор уголовного кассационного департамента Сената А. Ф. Кони, которому было поручено расследование) искали причину также в состоянии железнодорожных путей, в частности – в гнилых шпалах. Основная вина, таким образом, падала на строителей магистрали. А. Ф. Кони стал свидетелем того, как С. Ю. Витте терзался сомнениями: он думал не о своей роли оракула, предупреждавшего царя о возможном происшествии, а о том, чтобы на него не пал гнев начальства (министра путей сообщения) за его показания на следствии. Он был бы рад вообще не иметь отношения к этой трагедии, не говоря уж о том, чтобы воспользоваться ей в своих интересах. К счастью для С. Ю. Витте, следствие не смогло прямо указать на виновных, Александр III же предпочел тихо закрыть дело. Имела ли эта история отношение к переезду С. Ю. Витте в Петербург? Сам С. Ю. Витте утверждал, что да[15]. Но, похоже, не она определила карьеру будущего министра.

После неудачи с «Дружиной» С. Ю. Витте в первой половине 1880-х попытался завязать контакты с видными представителями правой печати. И если в случае с И. С. Аксаковым это не получило продолжения (они ограничились вопросом о высшем образовании в России), то с М. Н. Катковым все оказалось по-иному. С. Ю. Витте вступил с ним в переписку, стал постоянным корреспондентом «Московских ведомостей». М. Н. Катков был далек от идей Р. А. Фадеева, но Витте без труда нашел с ним общий язык на почве национализма. Будущий министр писал ему о засилье поляков и евреев на Юго-Западных железных дорогах, предлагая сменить управляющий персонал на русский. Идея должна была прийтись по сердцу журналисту, так много писавшему по польской проблеме и боровшемуся за «русское дело» в Польше[16]. Вероятно, также важную роль сыграл И. А. Вышнеградский – тогда вице-председатель правления Общества Юго-Западных железных дорог. Вряд ли было простым совпадением то, что в 1886 году С. Ю. Витте стал управляющим обществом. После того как сам И. А. Вышнеградский в 1887 году возглавил Министерство финансов, С. Ю. Витте активно поддерживал его в печати. Не удивительно, что 10 марта 1889 года он возглавил созданный по его плану для контроля за тарифами Департамент железнодорожных дел в составе Министерства финансов. Так начался петербургский период карьеры будущего графа.