С камнем за пазухой

В редакции газеты «Обывательское мнение» было настолько неуютно, что я невольно поморщилась, едва оказавшись на пороге этого непрезентабельного помещения. Стандартный подвал, оформленный стараниями особо креативных сотрудников, напоминал собою не самый лучший пример клуба по интересам. Очевидно, основной интерес для сотрудников этой явно подпольной в недалекие времена организации заключался в открытии и распространении сплетен. Так и было на самом деле, на демонстрации грязного белья работала вся система желтой прессы, однако верным было одно: то, что прототипом создаваемого ими информационного продукта – весьма недоброкачественного, надо сказать, – являлось все-таки зерно истины. И если бы я не верила в это, то вряд ли пребывала бы сейчас на пороге нечистого, под стать деятельности самой организации, помещения, в котором стоял удушающий запах сырости и гнили.

Наверное, выражение брезгливости и обреченности невольно, но возникло на моем лице, потому что, когда я толкнула дверь с табличкой: «Главный редактор», немолодой лысоватый человек с глумливой физиономией обрадовался так, словно только что выиграл в лотерею. На самом деле он безусловным профессиональным чутьем угадал мое настроение и теперь с удовольствием ждал удобного момента, чтобы использовать мое раздражение себе во благо. А ожидание этого счастливого момента не могло не иметь места, учитывая понятия профессиональной этики этого человека.

– Прошу вас, проходите скорее, – словно долго-жданной знакомой предложил, нет, скорее даже потребовал от меня главный редактор. Сомнений в том, что я ошиблась кабинетом, не оставалось.

Определенно решив действовать сообразно обстоятельствам, я попыталась принять максимально нахальный вид – кажется, получалось не очень – и независимой походкой прошествовала через кабинет. После этого уселась напротив главного и чуть насмешливо улыбнулась, положив перед ним на стол недавно прочитанную газету.

– Меня интересует, откуда вами были взяты сведения для написания этой статьи и насколько она может считаться достоверной.

На лице главного отразилось легкое недоумение, впрочем, довольно легко замаскированное моментально сработавшим полетом мысли.

– Хм… Значит, вам нужна информация. А вам приходилось слышать о том, что она дорого стоит? – вкрадчиво спросил он, пристально глядя на меня маслеными глазками.

Сразу стало понятно, что без эпатажа не обойтись, но это не было для меня открытием, поскольку я внутренне готовилась в подобному. Эффектным жестом я достала из сумки бумажник и красноречиво зажала его в руках.

– Деньги… – уныло протянул редактор, будто эта расплата была самым нежеланным вознаграждением. – А нет ли у вас какого-нибудь сенсационного материала, который можно было бы использовать надлежащим образом?

«Сколько угодно!» – хотелось сказать мне и после чего показать известную комбинацию, именуемую в народе кукишем. Я живо представила себе, как именно он намерен распорядиться тем самым материалом, который в действительности я могла бы ему дать. Но поскольку недостатком воображения я явно не страдала, то невольно ощутила прилив негодования от попытки этого человека использовать меня в качестве источника информации для негативной обработки.

– Буду рада разочаровать вас, но никакого материала я вам не преподнесу, – и я нервно побарабанила пальцами по столу. – Я не имею ни времени, ни желания сотрудничать с вами, поэтому если вас не интересуют деньги, то я просто попытаюсь отыскать нужную информацию в другом месте.

Деньги его интересовали, да еще как. Не имея сил или просто не желая более скрывать этого, он кивнул, блеснув алчным глазом.

Итогом моего посещения этого крайне неприятного заведения было воплощение преследуемой цели. Господин Охлянцев – под этой фамилией подразумевался главный редактор – поведал мне довольно интересную историю о романе между Анной и Дабровским. Опустив особенности лексики, которая вполне соответствовала моим представлениям о языке работников желтой прессы, в общих чертах это можно было передать так: живя на попечении тетушки, Аня не хватала звезд с неба, но и нужды не испытывала. Однако целеустремленность ее выбивалась далеко за пределы обычного, потому что, по словам Охлянцева, «эта нимфеточка в простеньком платьице оказалась той еще штучкой». Познакомившись с Дабровским, она сумела покорить его несвободное сердце, после чего… отнесла в милицию заявление об изнасиловании. Крайне обеспокоенный этим фактом, Виктор Васильевич прямо спросил: «Чего ты хочешь?», – на что получил вполне резонный ответ: «Высокооплачиваемую и интересную работу».

Я не могла не спросить, где редактор добыл такую деликатную информацию, и получила неопределенный ответ в виде повествования о том, как нелегка судьба репортера. Могла ли я надеяться на то, что этот проныра решит отчитаться передо мной о том, как он добывал ее? Вряд ли, и потому пришлось дать ему обещанные деньги – триста рублей, чтоб ему провалиться! – и покинуть редакцию. Последнее я сделала с особым удовольствием.

* * *