С кармой по жизни

— Не сомневаюсь. Вы правильно сделали, что приехали сюда, Вероника Сергеевна. Честно говоря, я до последнего момента не мог поверить, что вы появитесь. Хотя Григорий и говорил, что вы очень наивны и доверчивы, но вы просто превзошли все наши ожидания. Неужели вы и вправду рассчитывали найти здесь Григория? Надо быть последней кретинкой, извините за грубость, чтобы попасться на эту удочку. Видите ли, часть акций ресторана «Славянский базар» принадлежит нам, там у нас свои люди и обслуживающий персонал выполняет все наши указания. Нам даже пришлось специально вызвать из дома метрдотеля, чтобы он разыграл перед вами небольшой спектакль и заманил в ловушку. Все это я рассказываю исключительно для того, чтобы вы поняли: с нами тягаться бесполезно. Вы — никто, а мы — сила, нас много. Мы можем раздавить вас, как блоху на сковородке, но можем и возвысить до небес — все зависит только от нас.

— Вы похожи на карлика, который возомнил себя великаном, — усмехнулась я. — С вашими амбициями пора президентом быть, а вы тут гоняетесь за одинокой беззащитной женщиной с ребенком и никак догнать не можете. Короче, мне нужен Григорий, — осмелела я, понимая, что терять уже нечего. — Где он?

Мои мучители удивленно переглянулись, и Андрей сказал тому, что стоял рядом:

— Ты слышал, Митя? Кажется, нас не понимают. Или я не ясно выразился?

— Врезать ей нужно, — басом предложил бугай Митя, почесав огромный кулак, — тогда поймет.

— Погоди, сначала нужно по-хорошему попробовать.

— Ты же видишь, что по-хорошему она не понимает, — сказал парень с опухшим носом, ковыряясь в ногтях деревянной зубочисткой. — Пока ты с ней цацкаешься, время уходит. Давно бы уже другого нашли…

— Другого мне не нужно! — потемнел лицом Андрей.

— Ну, делай как знаешь, — пожал плечами Юрий, сунув зубочистку в рот. — Григ верно говорил: ты упертый, тебя не переспоришь.

— Поэтому лучше помолчи, — посоветовал, успокаиваясь, Андрей и повернулся ко мне. — Вероника Сергеевна, давайте не будем ссориться, а то мои парни очень нервные, как видите, и могут невзначай переломать вам все кости, а мне бы не хотелось, чтобы остаток дней вы провели в инвалидном кресле. Да и вам, наверное, тоже этого не хочется, не так ли? Обратите внимание, мы еще не сообщили милиции местонахождение той машины, но готовы сделать это в любую минуту.

— Что вам нужно? — спросила я, чувствуя, как мои еще пока целые кости начинают ныть от страха. — Зачем вы меня преследуете? И вообще, где мой паспорт и ключи от квартиры?

— Это вы у Григория спросите, — хмыкнул он. — Мне ваши документы не нужны. Мне нужен маленький мальчик по имени Саша, которого вы так ловко смогли увести из-под самого носа у этих болванов. — Он перевел укоризненный взгляд с одного угрюмо молчащего болвана на другого, затем снова на меня. — Где он?

— Не знаю, он сбежал от меня, когда мы ехали в метро, — сказала я.

— Хорошая сказка, но не для меня, — усмехнулся Андрей. — Вы не настолько глупы, чтобы терять свою страховку.

— В каком смысле?

— В прямом. Вы, наверное, думаете, что мы избавимся от вас, как только доберемся до мальчика?

— А разве нет?

— Конечно же, нет, — мягко заверил он. — Если вы будете сотрудничать с нами, то нам нет никакого смысла брать столь тяжкий грех на душу. Вы ведь благоразумная женщина, должны понимать разницу между шантажом и убийством. Но если вы и дальше будете гнуть свое, то у нас не останется выбора. Это суровая правда жизни, Вероника.

— Значит, вы действительно собираетесь меня убить? — обомлев от ужаса, пролепетала я. — Но за что?

— Лучше назови хоть одну причину, по которой мы не должны этого делать, — ухмыльнулся Юрий. — Скажи спасибо Андрею, а то бы давно уже…

— Замолчи, — болезненно поморщился Андрей. — От твоих слов у меня изжога начинается. Итак, Вероника, предлагаю произвести взаимовыгодный обмен: вы возвращаете нам мальчика, а мы дарим вам жизнь, которая в данный момент находится в наших руках. По-моему, все очень честно и справедливо.

— А где гарантия, что, как только вы получите Сашу, я останусь в живых?

— Мы тебе расписку дадим, — хмыкнул Митя.

— Да заткнетесь вы сегодня, в конце концов?! — Андрей с силой ударил кулаком по подлокотнику кресла, и оба парня испуганно замерли. Тут же успокоившись, он спокойно продолжил: — Не хотелось об этом говорить, Вероника, но, видимо, придется. Вы, наверное, ломаете голову, зачем мне понадобился этот невинный малыш и почему я прилагаю такие усилия, чтобы до него добраться.

— Да, ломаю, — честно призналась я. — И единственное, что приходит мне в голову, это то, что вы хотите за что-то его убить. Разве не так?

— Убить? Сашу? — Глаза Андрея расширились, потемнели, в них появилась боль. Он резко помрачнел, лицо его осунулось, он задумчиво посмотрел куда-то мимо меня и сказал таким голосом, словно передо мной сидел уже совершенно другой человек. — Видите ли, дело в том, что Саша — мой сын. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Понимаете, что это значит?