С каждым может случиться

Закрывать окно я не стала. Душно. Я ждала летней грозы, да и голос меня вовсе не раздражал, хоть не вызы́вал и сострадания. Просто я его слушала как слушают новое произведение в исполнении знакомого симфонического оркестра.

Мне и самой извстны такие вопли, их способна унять только природа — женщина должна полностью исчерпать свою энергию. Не ту, накопленную сверх всего, из-за чего разразился этот ураган, а всю. Теперь уже надо ждать когда она дойдёт до полной разрядки, чтобы лежать потом ничком среди подушек неотличимой от одеял.

Иначе, даже если она охрипнет, то на одной только цокающей перкуссии продолжит свой истошный монолог. Пусть он будет и без высоких нот, но шип и хрипение пойдут на разрыв лёгких. По другому — только кляп, а это уголовщина.

За фасадом

Не успела запыхавшаяся мамаша забежать в класс, чтобы забрать с продлёнки своего старшенького королевича, а учительница как будто только её и ждала, прямо с порога:

— Ваш Владик сегодня выбил зуб!

Мамашку заметно качнуло:

— Владик! Где?? Покажи!

— Да не себе, а другому мальчику, — уточнила казалось бы незначительную деталь преподавательница. Ей-то и действительно для отчётности вроде бы и всё равно: класс "минус один зуб". Но не всем это так же одинаково.

Мамаша сразу выдохнула:

— Ааа! — при этом вид у неё моментально преобразился. Концепция-то радикально поменялась- женщина теперь явно мобилизовалась принимать бой:

— Наверное он у того ребёнка и так шатался, — выдвинула она свою уже невозможную к проверке версию.

Из дальнего угла с радостным криком:

— Да! Да! Сатался, — с зубом на перевес прибежал показывать ей своё сокровище Владин сосед по парте.

— Вот видите! — одергивая на себе пальто резюмировала удачно проведенное расследование мамашка. — Собирайся скорее. Мы опаздываем, — поторопила она своего безвинного сыночку.

— Интересная у Вас реакция, — пристально глядя на нее отметила учитель.

— Нормальная, — напоследок лучезарно улыбнулась ей мамаша. Спешно закрыла за собой дверь, и шагнув в длинный гулкий пустующий коридор вечерней школы, глубоко выдохнула: "Фух!" За тем крепко держа за руку своё сокровище, подтянула его к верху, и развернувшись к сыну, нависла над его широко распахнутыми настороженными глазами и жалостливо вытянутыми губами:

— Ты что ему сделал?

Малец мамин тяжёлый нрав прекрасно знал, никаких иллюзий о светлом будущем на предстоящий вечер не испытывал, поэтому сразу очень засуетился со своей версией:

— А я, а я, а я…

Но этого уже никто не видел.

Шаурма препарированная

Ни с чем не спутываемый лязг дверного замка моментально оторвал меня от фейсбука на базовый бабушковый рефлекс "кормить!" — наследник вернулся с прогулки. Я поторопилась встать. И тут внезапно раздался звук включенная микроволновки. Это что-то для Влада сильно новенькое. Чтобы он пришёл и сразу сам себе бросился что-то разогревать? Невероятно.

Одолеваемая гаммой смешанных чувств я поторопилась на кухню. И внезапностью натиска победила в схватке. Просто имея в весе такое несомненное преимущество очень легко сталкивать растерянного соперника с татами. Итак, добыча в моих руках. А именно: разогретая надгрызенная половинка шаурмы.

Он конечно пытался сопротивляться, но кухня — моя безусловная зона влияния. Поэтому последовала команда:

— Твоя еда сейчас будет на столе, — и прижатый реальностью соперник удалился мыть руки.

Да, там за окнами он может есть что угодно, но оказавшись тут — дома, то сильно извините! Не успел- значит не успел. В столовой на тарелочке перед внуком торжественно появилась заранее приготовленная свежая здоровая пища в лице котлеты с гарниром и чаем.

Уединившись в кухонной тиши я принялась за исследование добычи. Развернутая половинка шаурмы обнажила предо мной свою тайную сущность: в лице начинки фигурировали горстка едкой нещадно перчёно- солёной серо-чёрной жижи и кусочек красного неопознанного овоща — то ли перец, то ли помидор.

Всё лучшее — детям! Я аккуратненько выгребла всю эту жижу на блюдечко и отнесла ребёночку на стол:

— На! Забирай свою шаурму! А то скажешь, что бабушка совсем тебя обобрала.

— Я так не хочу! — пытался капризничать почти взрослый пацан. — А где остальное?

— И почему же ты не хочешь? — сделала я удивление в голосе. — Ты должен видеть, что ты ешь! — продолжила я давно назревший заготовленный монолог. — Лаваш — это хлеб. Я его оставила себе в качестве репарации. Но самое же главное — начинка! Вот она- вся твоя Прими пожалуйста полностью, ничего не забрала.

С тем я и удалилась на кухню. Но поняла, что не всё ещё сказала, комком во мне осталось самое главное. Потоптавшись, решила в себе гадости не копить, поэтому вернулась:

— Я считаю, что ты в отношении меня используешь двойные стандарты! Если бы я сейчас тебе такую жижу приготовила, то не избежала бы семейного скандала! А где-то там, — я помахала руками на окно, из которого хорошо просматривалась базарная забегаловка. — Пожалуйста, мы счастливо поедаем это, это…

Моё горло перехватила обида. И я бросила ему в лицо своё самое страшное обвинение:

— А потом приходим домой СЫТЫМИ!