С каждым вздохом

В какой-то момент, когда она отчищала пятно несуществующей корки от формы для выпечки, подошла Мадлен и обняла ее.

— С тобой все в порядке? — прошептала она.

— Тебе не о чем беспокоиться, — ворчала Сани.

— Ну, конечно, я беспокоюсь. Я просто не могу отправить бедного человека в ночь, когда он выглядит таким бледным. Но я отправлю туда тебя, если ты не прекратишь пытаться протереть дыру в моей кастрюле.

Сани остановилась, глубоко вздохнула и подняла кастрюлю.

— Я закончила.

Мадлен поцеловала ее в щеку.

— Детали позже.

— Нет никаких деталей, адвокат.

— Сани, я не глупая. Есть вещи, которые ты мне не рассказываешь. Вещи, которые тебе следует мне рассказать. Если ты расскажешь мне о них, тебе стане легче.

— Пожалуйста, Мадлен, — прошептала Сани, — не сегодня.

Мадлен молча рассматривала ее секунду или две, затем медленно кивнула.

— Хорошо. Не сегодня. Но скоро.

Сани закрыла глаза, кивнула и положила кастрюлю. Она вытерла стол и оглянулась в поисках того, чтобы ей еще сделать. Она заварила чай, но на это не потребовалось столько времени, сколько ей было нужно. Слишком быстро ее сестра снова встала рядом с ней, разрезая на кусочки торт.

— Иди и сядь, — сказала Мадлен, толкая ее локтем в бок.

Сани вздохнула, отнесла чашки на стол и стала разливать чай.

Камерон взял одну чашку и понюхал.

— Мятный, — сказал он. — Прекрасно, спасибо.

Сани кивнула, но не посмотрела на него. Она была взвинчена так сильно, что боялась от самой маленькой вещи разорваться надвое. Ей страшно хотелось выскочить из кухни и бежать всю дорогу до дома. Все, что останавливало ее, был страх, что если она это сделает, Камерон побежит за ней и тогда она окажется с ним наедине. И это будет в тысячу раз хуже.

Так что она села и слушала, как он спокойно разговаривал с ее сестрой и зятем, и думала, что, черт побери, он здесь делает.

— Посвятите нас во все подробности о себе, — сказал Патрик. — Редко Камерон сидит за моим столом.

Сани обнаружила, что если она сейчас повернет голову, то краешком глаза увидит Камерона. Это была пытка, явная и простая, но она не могла остановиться. Она повернулась чуть сильнее и позволила своему взгляду удовлетворить свое желание.

Он был красив. Нет, не красив. Сногсшибателен. Его лицо было таким же, как и в средневековой Шотландии, но все же в нем что-то добавилось. Маленькие морщинки возраста в уголках глаз, которые добавляли силу и характер. Его волосы были такие же темные, как и тогда, длинноватые, и он все также нетерпеливо сгребал их пальцами, когда они падали ему на глаза.

И его глаза были все еще такого яркого, насыщенного голубого цвета, полные юмора.

Она подглядывала за ним немного дольше и решила, что было еще что-то. Та самая печаль, которую она видела в его глазах, когда он говорил о том, чтобы оставить клан, только эта печаль была отчетливей. Что он потерял?

И почему, черт побери, он не узнал ее в тот же момент, как увидел?

— Антиквариат Камеронов, в действительности, просто для спорта, — говорил он со слабой, скромной улыбкой. — Я и несколько парней, которым я доверяю, ищем вещи, которые не могут быть найдены. И покупаем их у людей, которые не хотят их продавать. Конечно, вряд ли эти вещи пригодятся в хозяйстве, но я просто люблю антиквариат.

— Сколько вам лет? — спросила Мадлен.

Сани пнула сестру под столом. Мадлен впилась в нее взглядом, а затем улыбнулась Камерону.

— И? — подсказала она.

— Тридцать пять, — легко сказал он. — А сколько Вам?

— Осторожно, — сказал Патрик с веселой улыбкой, — моя жена — адвокат. Если вы начнете это с ней, то закончите истекающим кровью.

Камерон улыбнулся Мадлен.

— Я не боюсь, хотя оставлю право отказаться отвечать на вопросы, которые выставят меня болваном, за собой.

Сани подозревала, что Мадлен одарит его своим обычным ответом, что она не станет причинять ему боль, пока он будет сотрудничать, но она не услышала требуемых от сестры слов. Кровь стучала в ушах так громко, что она больше ничего не слышала.

Тридцать пять? Когда Роберту Френсису Камерону мак Камерону стало тридцать пять?

Он так долго был в будущем?

Может, те две недели, что он провел с ней в прошлом, были такими непримечательными, что он даже забыл их. Или может, он действительно влюблен в ту скандальную блондинку, которая думала только о том, как наступать на пьяных или невинных любителей трав, просто пытающихся убежать от вшивых работодателей.

— Я не намеревался сбивать ее, — говорил в то время Камерон. — Я сбегал со званого ужина и боюсь, обезумел.

— И вы подумали, что Сани накормит вас?

Сани вскочила.

— Я слышу Хоуп. Пойду, проверю ее.

Она выскочила из кухни, прежде чем выслушала их ответ. Она не хотела знать, почему он ехал к ней, или от чего он убегал, или что он думал о ней.

Сани вошла в библиотеку Патрика и наделась, что Камерон скоро разозлится от вопросов Мадлен, и поедет домой. А пока этот счастливое событие не произошло, она была очень довольна тем, что скрылась.