С кем и за что боролся Сталин?

Иосиф Бродский был «трудным» подростком. Бросил школу, менял работу, бродяжничал. Был очень талантливым поэтом, но на любительских вечерах в Ленинграде вошел в конфликт с руководством. Со своим другом Шахматовым ударился в авантюры. Пытались передать случайному американцу антисоветскую рукопись еще одного знакомого, Уманского. Задумали угнать самолет и улететь за границу. На такой шаг не решились, но Шахматова арестовали за незаконное хранение оружия, и он сдал товарища — и с рукописью, и с самолетом. КГБ арестовал Бродского, ограничился предупреждением, через 2 дня выпустил. Но и он приобрел ореол «политика».

Впрочем, оппозиционные таланты выдвигались не случайным образом. Были деятели, отмечавшие и продвигавшие их. Одним из них являлся Самуил Маршак. Он известен только в качестве популярного детского писателя. Хотя в молодости он был близок с Горьким, а его творчество было горячей пропагандой сионизма (сборники «Сиониды», «Палестина» и др.). Он и вращался в кругах сионистов, ездил в Иерусалим, образование получил в Англии. Только в 1920 г. в Краснодаре вынужденно переключился на работу в детских учреждениях и пошел по этой стезе. Она оказалась благодатной, Маршак являлся членом правления Союза писателей, лауреатом четырех Сталинских и Ленинской премий.

Но «Школа Маршака» стала своеобразным клубом, из которого выходили видные диссиденты. И не только диссиденты. Упоминавшийся Владимир Познер тоже прошел «Школу Маршака», был его личным секретарем — а от него попал в престижные АПН и журнал «USSR». Именно Маршак стал «первооткрывателем» Солженицына, добился публикации в «Новом мире» повести «Один день Ивана Денисовича» — дальше рекламу писателю обеспечил сам Хрущев. Счел сподвижником в борьбе с мертвым Сталиным.

Еще одним организатором литературной оппозиции стал сотрудник газеты «Московский комсомолец» Александр Гинзбург. Он положил начало «самиздату». Принялся собирать произведения поэтов, не попадавших в печать, выпускать и распространять среди знакомых альманах «Синтаксис». В каждом номере — 10 авторов, по 5 стихотворений. В 1960 г. Гинзбурга арестовали, перелопатили скопившиеся у него бумаги, но ничего антисоветского не нашли. Надо было все же наказать для острастки, и докопались, что он когда-то сдал за своего товарища экзамен в вечерней школе. Дали 2 года за подделку документов. Однако у Гинзбурга сразу нашлись последователи. Юрий Галансков начал выпускать самиздатовский сборник «Феникс» — и он уже был связан с заграничными центрами НТС, его сборник перепечатывал в Германии журнал «Грани».

А работой по поиску и популяризации оппозиционных талантов занялся журналист Владимир Исаакович Соловьев. Он неким загадочным образом приобрел влияние в литературной среде. Писал он действительно хорошо, с 15 лет публиковался в ленинградской молодежной газете «Смена». Но в 18 лет, не имея высшего образования, занял в «Смене» место редактора отдела культуры и искусства. В отличие от Гинзбурга, он не издавал подпольных сборников. Но статьи Соловьева и его супруги Елены Клепиковой стали публиковать другие ленинградские и центральные газеты и журналы вплоть до «Комсомольской правды», «Известий», «Правды». Таким образом, пара журналистов давала «путевки в жизнь» оппозиционному художнику Шемякину, Бродскому, Довлатову, Фазилю Искандеру, Евтушенко, Войновичу, Слуцкому, Окуджаве, Юзу Алешковскому, Битову, Ахмадуллиной, Тарковскому и др.

Хрущеву разыгравшееся вольнодумство сильно не нравилось. Прорвалось это 1 декабря 1962 г. на большой выставке в Манеже, посвященной 30-летию Московского отделения Союза художников СССР. Никита Сергеевич посетил ее с Сусловым и Шелепиным. Одним из разделов была экспозиция авангардистов из студии «Новая реальность». Такого искусства Хрущев не понимал. Обматерил картины, негодовал: «Все это не нужно советскому народу… Запретить! Все запретить!» Вопрошал художников: «Вы что — мужики или педерасты проклятые?» (накануне Хрущеву доложили о разоблачении группы гомосексуалистов в издательстве «Искусство»).

На следующий день вышла разгромная статья в «Правде», Никита Сергеевич потребовал исключить всех участников экспозиции авангардистов из партии и Союза художников. Он промахнулся. Никто из них не состоял в КПСС, и почти никто не состоял в Союзе художников. Но сам Хрущев осрамился перед всем миром. В западной прессе запустили сплетню, как он рвал и топтал ногами картины (чего не было). В среде интеллигенции над ним начали смеяться. Он и дальше пробовал подтягивать гайки теми же методами. Кинорежиссера Михаила Ромма поучал: «Но решать-то кто будет? Решать в нашей стране должен народ. А народ — это кто? Это партия. А партия кто? Это мы, мы — партия. Значит, мы и будем решать, я вот буду решать. Понятно?»