С кем тебе идти

Две армии стояли друг напротив друга перед воротами Хогвартса. Расчет Дамблдора оправдался, и Волан-де-Морт, узнав о гибели своей змеи, потерял остатки здравомыслия и собрался добыть окончательную победу в решительном противостоянии. Сейчас толпа упиванцев, среди которых были и те, кто совсем недавно пользовался гостеприимством Азкабана, грозно поглядывала на Орден Феникса, выступивший на защиту оплота светлых сил. Рядом с людьми Дамблдора выстроились авроры Скримджера, но по опыту стычек с министерством упиванцы не слишком опасались мракоборцев, больше привыкших иметь дело с жуликами, а не с серьезными бойцами.

Аластор Муди, стоящий среди фениксовцев, с удивлением поглядывал на команду авроров. Если остальные люди Дамблдора не особенно вглядывались в лица своих союзников, то опытный мракоборец отметил, что сегодня среди них не было молодняка, зато хватало тех, кого Скримджер вроде бы отправил в отставку. И у этих людей, под накинутыми мантиями которых были одеты странные пятнистые костюмы, в руках находились непонятные артефакты, вызывающие какие-то смутные ассоциации.

Но вспомнить, где именно он видел подобные устройства, Муди не успел, так как из рядов противостоящих отрядов вышли их лидеры, собравшиеся решить исход великой битвы, в которой лицом к лицу сошлась почти сотня магов, личным поединком. Волан-де-Морт и Дамблдор встали в трех шагах друг от друга, и остальные волшебники замерли в ожидании поединка века. Впрочем, все понимали, что перед тем, как пустить в ход палочки, эти грозные маги сначала скажут друг другу несколько исторических фраз, и готовились донести их слова для потомков.

— Дамблдор, ты думал, что, если твой поганый шпион Снейп убьет моего фамильяра, ты что-то выиграешь? — надменный голос Темного Лорда был явно усилен заклинанием, так как был услышан, наверное, за несколько миль вокруг. — Это лишь рассердило меня, старик, и в итоге ты умрешь сегодня, хотя я планировал дать тебе пожить еще немного времени. И сегодня же ты встретишься с этим предателем, чья голова теперь украшает главный зал Малфой-мэнора.

— Ты слишком торопишься, Том, — Альбус Дамблдор тоже не забыл использовать Сонорус. — Ты надеялся жить вечно, но сегодня убедишься, что ты очень сильно ошибся.

— Не думаешь ли ты, старик, что лишил меня бессмертия! — расхохотался Волан-де-Морт. — Узнай же перед смертью, что я, как никто другой, продвинулся по пути отрицания смерти, и твои жалкие потуги меня не пугают.

— Ты сам себя лишил его, Том, — спокойный голос Дамблдора заставил Темного Лорда утратить части его величия. — Если бы ты полностью услышал пророчество, которое твои слуги пытались добыть в Отделе Тайн, то понял бы, что, пока был жив Гарри Поттер, никто другой не смог бы победить тебя. Но, убив мальчика, ты лишился защиты судьбы, и сегодня твой преступный путь наконец завершится. Том, я много лет знаю тебя и верю, что в глубине твоей души еще сохранилась человечность. Раскайся в своих деяниях, и ты сможешь спасти свою изувеченную душу.

Торжественность ситуации разрушили чьи-то ленивые хлопки. Удивленно осмотревшись, Аластор еле удержался от того, чтобы не ущипнуть себя за руку. На большом камне, стоящем на «нейтральной» территории, шагах в двадцати от двух великих магов, небрежно восседал Гарри Поттер, который и изобразил некое подобие оваций. Возле его ног серебрилась знакомая мантия-невидимка.

— Какой пафос, какая экспрессия! — Поттер одобрительно кивнул Дамблдору. — Я, признаться, искренне наслаждаюсь этим представлением, давно не был в цирке.

Выражение лиц Дамблдора и Волан-де-Морта стоило бы запечатлеть для потомков, ибо столь большое удивление редко когда можно было увидеть. Но если директора Хогвартса внезапное явление Мальчика-Который-Живее-Всех-Живых привело в состояние ступора, Темный Лорд оказался покрепче.

— Авада Кедавра! — зеленый луч полетел в грудь Дамблдора. — Ты сегодня очень вовремя, Поттер. Можешь не сомневаться, я не наступлю дважды на одни и те же грабли. Мы с тобой будем жить вечно, это я тебе обещаю!

Вот теперь Аластору Муди стало и в самом деле страшно. Судя по всему, мальчишка каким-то образом в очередной раз выжил, и теперь он вполне может договориться с Волан-де-Мортом. Тот не станет отказывать мальчику в его маленьких прихотях: вроде того, чтобы сделать неприкосновенными для упиванцев несколько друзей Гарри или же отдать на расправу того же Петтигрю. Ставки были слишком велики, и такие мелочи не затруднили бы Волан-де-Морта. А вот что станет с остальными волшебниками, вряд ли заинтересует Поттера. Магический мир был слишком жесток к нему, чтобы он всерьез раздумывал о его благе.

— Знаешь, Том, вечная жизнь — это, конечно, здорово, но есть вещи поважнее, — Гарри поднял правую руку. — Это верность, дружба, любовь. Впрочем, тебе этого уже не понять.