С Хейердалом через Атлантику. О силе духа в диких условиях

Стела в Карфагене повествует о том, как финикийский царь Ханно около 450 г. до н. э. вышел в море с шестьюдесятью судами, полными мужчин и женщин, для того, чтобы создать колонии на атлантическом побережье Марокко. Но и Ханно не был пионером. Задолго до него другие экспедиции, приплывшие из внутренних районов Средиземноморья, основали далеко к югу от Гибралтара, как раз там, где проходит океанское течение прямо к Мексиканскому заливу, огромный мегалитический город Ликсус.

Римляне называли Ликсус “вечным городом” и говорили, что там похоронен Геркулес. Город был построен неизвестными солнцепоклонниками, и самое древнее из известных его названий – “Город Солнца”. Кто бы ни построил Ликсус – ясно, что среди создателей его были астрономы, каменщики, писцы и превосходные гончары».

Проникая все дальше в глубь Атлантики, посланцы Ликсуса могли достичь мест, где ветры и течения подхватили их суда и повлекли на запад – туда, где в небольшой области, окаймляющей Мексиканский залив, вдруг расцвела загадочная культура ольмеков.

Остается последний вопрос: что это были за суда? Какое «плавучее средство» оказалось способным доставить в Мексику тыкву, семена хлопка, колесо, бананы, ткацкий станок и т. д., и т. п.?

Изоляционисты говорят:

«Мореходы, знавшие, как строить пирамиды, едва ли могли бы забыть, как строятся морские суда, на которых они сами приплыли. А между тем у индейцев до Колумба единственно известным типом водного средства передвижения были плоты, каноэ и каяки из бересты и кож, или долбленки, или, наконец, особый вид плотов в форме лодки, искусно связанной из снопов камыша. На чем же явились в Америку африканцы? Неужели же на камыше!? Или, может, на папирусе?!»

Ирония их как будто даже и основательна, поскольку «…лабораторные исследования, проводимые со связками папируса, показали, что этот материал пропитывается насквозь водой и теряет плавучесть менее чем в две недели. Эксперименты в резервуаре со стоячей морской водой и папирусом показали также, что сердцевина папируса быстро начинает гнить. Поэтому антропологи, специалисты по папирусу и морские эксперты – все согласились с тем, что древние папирусные суда-плоты использовались лишь на реках и озерах, причем их периодически вытаскивали на берег для просушки. Единогласно был вынесен приговор: на таких судах пересечь гладь океана от Африки до Америки невозможно».

Здесь в интонациях Тура Хейердала начинает явственно слышаться сталь:

«Судить о качествах папирусного судна, подвергая испытаниям связку папируса, так же нелепо, как утопить в корыте гвоздь и заключить из этого, что “Куин Мэри” неспособна плавать.

Между экспериментами с материалом и экспериментами с законченным судном существует огромная разница.

Мои собственные испытания судов из камыша на острове Пасхи, в Перу и Мексике по одну сторону Атлантического океана и из папируса на озере Чад и у истоков Нила – по другую произвели на меня чрезвычайное впечатление.

Ни одно другое судно не сравнится надежностью, остойчивостью и грузоподъемностью с такой лодкой».

Последние камышовые лодки употреблялись индейцами племени серис на Калифорнийском заливе еще в шестидесятых годах нашего века; до сих пор они широко распространены на озере Титикака и встречаются кое-где на северном побережье Перу.

В Африке такие же лодки, но из папируса, с двуногой мачтой, с загнутыми носом и кормой, строились на атлантическом побережье Марокко почти вплоть до начала второй мировой войны.

И там, и здесь это были маленькие лодки, на которых плавали полунищие рыбаки. Но старинные рельефы и росписи говорили о лодках подобного типа, однако гигантских, вместительных, двухпалубных – не о лодках уже, а о кораблях, военным строем идущих по океану.

Именно на таких судах древние мореплаватели могли пересечь с востока на запад Атлантику.

Сформулировав для себя эту мысль, капитан «Кон-Тики» уже не знал покоя. Он жаждал эксперимента, жаждал ощутить на губах его соленый вкус, – отправился на Титикаку, затем и Африку, на озеро Чад, разыскал там мастеров-строителей, которые согласились изготовить корабль по древнеафриканскому образцу…

Обо всем этом гораздо подробнее пишет сам Хейердал в книге «Экспедиция “Ра”». А мне надлежит рассказывать о другом.

Планы экспедиции вынашивались, определялся маршрут, проектировался корабль, в каюте которого предусматривалось и для меня место, – а я обо всем этом и не подозревал.

Я занимался своими делами, жил своей жизнью, – а в Советский Союз, в Академию наук шло письмо. В нем Хейердал извещал, что готовится проверять мореходные качества папирусного судна, что формирует интернациональный экипаж и есть в этом экипаже вакансия судового врача. И просил подыскать такового – чтоб знал английский язык, не жаловался на здоровье, обладал экспедиционным опытом и – обязательно! – чувством юмора, потому что предполагаются обстоятельства, в которых оно может оказаться крайне полезным.