С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

— Нет, спасибо, я стараюсь не пить до обеда.

— Я тоже, но у меня сломана челюсть.

Я вспомнил слова Джерри Райана: «Надо будет как-нибудь самому использовать такой предлог».

— Меня зовут Иэн, а тебя? — продолжил он знакомство.

— Тони.

— И куда направляешься?.

— Эннистимон.

Он многозначительно ткнул пальцем мне за спину и сказал:

— Дай мне пять минут.

Еще одна бронь? Если так, и если этот парень — водитель, который побежал за своей машиной, мне придется придумать, как бы отказаться повежливее. Это будет непросто, но придется.

Через пять минут на узкой улочке появилась разбитая колымага. Внутри я увидел четверых, одним из которых был мой беззубый приятель, сидящий на заднем сиденье и сияющий от счастья. Он опустил окно и прокричал:

— Запрыгивай! Мы довезем тебя до Эннистимона.

Приглашение требовалось тщательно обдумать, а у меня не было времени, поэтому я обдумал его быстро и решил рискнуть. В конце концов меня успокоило то, что у водителя не было в руке банки с сидром, зато зубов было значительно больше, чем у Иэна. Знаю-знаю, мимолетный обзор полного комплекта зубов, безусловно, не является надежным и проверенным способом подтверждением водительских навыков, но я посчитал, что в экстренных случаях это вполне разумный метод.

Я втиснулся на заднее сиденье к Иэну и маленькому ребенку, а холодильник бесцеремонно бросили в багажник. Мы сидели в старой «тойоте карине», которая являлась колесной версией лица Иэна — страшная, беззубая, но все еще бодренькая. По сравнению с ней машина Антуанетты казалась новинкой.

Я оказался в компании путешественников. Иэн был ветераном дорог с двадцатилетним стажем, тогда как Нил, Вики и их маленький сын были относительными новичками в этом сообществе. Однако им нравилось, и они предпочитали дом на колесах особняку в Шеффилде. Мы разговаривали об их образе жизни, который казался весьма приятным, хотя и основывался на мнении, что все остальные должны его спонсировать.

— Чем вы зарабатываете на жизнь? — спросил я.

И получил два одновременных ответа — «Справляемся» от Иэна и «Не спрашивай» от Нила. Мне больше понравился ответ Иэна, поскольку он вызывал менее зловещие ассоциации. «Не спрашивай» же оставлял вероятность того, что они зарабатывали деньги на продаже туристов в рабство. Я сменил тему.

— И где сейчас ваша база? — спросил я, выразившись неудачно, будто они служили в ВВС.

— Прямо в центре Баррена, — ответил Иэн.

Название показалось знакомым. Я что-то такое читал.

Сто квадратных миль узорчатого серого известняка, сформированных воздействием холода, дождя и ветра. Геодезист Кромвеля в 1640-х годах описал это место как «дикий край, в котором нет ни достаточного количества воды, чтобы утопить человека, ни деревьев, чтобы его повесить, ни почвы, чтобы его похоронить». Заключение, которое довольно хорошо раскрывало главную цель походов Кромвеля в Ирландию.

— А Баррен сейчас где-то рядом? — невежественно поинтересовался я.

— Прямо к востоку от нас, — сказала Вики. — Ты же приехал из Голуэя и направляешься в Эннистимон?

— Да.

— Ну, тогда ты бы проехал сквозь него, если бы продолжал путь вдоль побережья, а не ехал через Горт.

Старая добрая лебединая служба спасения. Меня избавили от посещения одного из мировых геологических чудес, которое, как рассказывали, напоминает поверхность Луны. Вместо этого я посмотрел Горт. Что ж, будет о чем рассказать внукам.

Пэдди, гринкипер местного поля для игры в гольф, был моим последним спасителем. Когда он остановился, выяснилось: он решил, что я купил холодильник в городе и везу его домой. Готовность помочь со стороны тех, кто не знал, кто я такой, ибо не слушал радио, обнадеживала. Она доказывала, что со своей задачей я мог бы справиться и без помощи средств массовой информации, хотя не факт, что это было бы так весело. Из машины я позвонил Тони и Норе и договорился встретиться с Тони в пабе под названием «Дэйлиз» на главной улице Эннистимона.

В Эннистимоне я почувствовал себя в самом центре неиспорченной ирландской глубинки. Это было милое местечко с разноцветными фасадами магазинов и изобилием маленьких баров, причем для своих, а не на потребу туристов. Я окинул взглядом главную улицу и насчитал более двадцати пабов. Позже я узнал, что когда-то их было сорок два, и все в основном обслуживали посетителей скотного рынка, который увеличивал население городка во много раз.

Я нашел крошечный «Дэйлиз» рядом еще с двумя — «Дэворенз» и «Пи Бэглиз». Я заметил, что «Пи Бэглиз» закрыт, и предположил, что он пал жертвой жестокой конкуренции. Я зашел в «Дэйлиз», и ко мне повернулись головы удивленных посетителей. Лишь в одном взгляде не было удивления. Во взгляде Тони.

— А, смотрите-ка! Придурок пожаловал! — объявил он.

Мне налили пива, а холодильник подняли на почетное место на соседнем барном стуле, и всем новоприбывшим он показался бы еще одним завсегдатаем. Тони сказал, что должен забрать дочь из школы и что, когда вернется, устроит мне экскурсию по местным достопримечательностям.