С Кощеем жить – злодейкой быть

Даже маги помалкивали о Мертвом королевстве. Я ведь ни разу о нем не слышала за время учебы, мне Кощей сказал. А когда попыталась речь о нем поднять с друзьями, так у них в глазах такой испуг был, что я поняла, почему Бессмертного так боятся и сторонятся. Если уж мои стойкие друзья, среди которых два друга Кощея (Яга и Баюн), избегают этой темы…

– Пошли в замок, ты совсем продрогла.

На самом деле мне было уже не холодно. Но вокруг начало темнеть, так что я кивнула и снова пристроилась сбоку. Так и шла в неудобной позе, спрятавшись Бессмертному под мышку, чтобы обнимать. Зато рядом. И тепло.

И голос Кощея, рассказывающего о своем мире, отражался вибрацией в моей щеке у него на груди.

Слушала бы бесконечно. Вынырнула из дум, только когда зашли внутрь замка. Я вспомнила, что хотела Кощею кое-что вернуть.

Забежала в свою комнату и подняла с пола захваченную сумку. Выглядела она немного мешковато, но я специально заказывала у Руды что-то недорогое и объемное, хотя мне все еще и было ужасно стыдно воровать с помощью скатерти. Из сумки вытащила трость. Хозяин этой вещи стоял в моей комнате и терпеливо ждал, как я попросила.

Когда смущенная возвращала ее Кощею, уточнила:

– Зачем она тебе?

Ведь Бессмертный хромал только несколько раз за все наше знакомство.

– Это якорь. Точнее был им, – сказал Кощей и ловко повертел тростью.

– Как и игла, – сказала, вспомнив, на чем нас прервали, когда я хотела спросить: – А что такое якорь?

– То, что указывает путь, куда идти из мира мертвых.

Я побледнела. То есть у меня было в руках то, что могло вернуть Бессмертного к жизни?

– Я не знала, прости, что забрала. Но как же ты тогда…

Кощей улыбнулся и приобнял меня, отбросив трость на кровать.

– Это всего лишь предмет. Он не является артефактом, а только связующим звеном с тем, что тянет мою душу обратно в мир живых. – Кощей поцеловал меня в лоб, потом впечатлился моими выпученными глазами и решил пояснить: – Если ощущаешь запах духов человека, который умер когда-то давно, ты возвращаешься в воспоминания о нем. Но это все равно остается просто запахом. Якорь – как тот запах. Возвращает в нужную точку. Но иногда, будь то время или другие события, эти воспоминания от тебя отдаляются. И однажды, ощутив этот запах, ты ничего уже не вспомнишь. Это будут просто приятные духи. В последнюю мою смерть активировать этот якорь потребовало больших усилий.

Понимая, что из-за меня Кощей не только умер, но мог и не вернуться, я прикусила губу. По щеке потекла слеза. Кощей стер ее, прижал меня к себе и зашептал мне в волосы:

– Ты тут ни при чем. Этот якорь уже давно стал от меня отдаляться. Чтобы хоть как-то его удержать, мне приходилось кидать проклятие царевича на самого себя.

– Проклятие? – отстранилась и взглянула в глаза Кощею.

– Да, однажды я вознамерился отомстить Ивану за то, что он сделал. Проклятие меня не убивало, так как царевич знал, что я могу воскреснуть. Оно пытало меня. Дольше всего я снимал его с… ноги. На этом событии и появился у меня новый якорь в виде трости. А потом эти воспоминания и жажда мести стали отдаляться. Животворцы. Война. Моя нечисть.

Бессмертный замер, погружаясь в воспоминания. «Моя нечисть». Кощей действительно принял тех, кого все зовут монстрами, как своих подзащитных. Как однажды и меня. Потому что нам некуда было идти. И не к кому больше обратиться.

– И однажды я понял, что якорь уже не тянет меня куда нужно. Тогда я вынужден был обновлять рану и проклятие на ноге, как можно более регулярно. Дабы в случае смерти у меня был шанс вернуться.

Я замерла, ощущая, как сердце сжимается в тисках, осознавая серьезность вопроса. Кощей вздохнул, похоже, жалея, что все-таки решился откровенничать. Ему, видимо, непривычно рассказывать о своем прошлом, впрочем, как и касаться своих слабостей или оправдываться, но он впервые решил попытаться. Нужно поддержать. Постаралась улыбнуться, чтобы не сбивать такой редкий настрой на поболтать у любимого мужчины. В голове же перебирала, какие вопросы ему можно задать из тех, что не будут для меня настолько болезненными. Потому что, кажется, подобное уже слишком. Нужно время эмоционально это переварить.

Вот только в голову приходила ерунда типа «Какой твой любимый цвет?», что странно было бы спрашивать у человека, который всегда одет в черное.

– А тут когда-то жила… не нечисть? – решила вернуться к здешней политической теме.

– Из последних только ведьма.

– А чем отличается ведьма от мага? – Если честно, мне захотелось спросить кое-что другое, так как, похоже, речь о женщине.

– Ведьмы, как и некроманты, имеют доступ к магии тьмы и смерти. Это та магия, что использовали животворцы, сделав ее тем самым противной для большинства. Хотя магия – это всего лишь инструмент.

– А что с той… последней?

– Марья? Замуж вышла за царевича. И не посмотрела на его деяния предыдущие, сказала «любовь». Ага, и нечисть мою убить пыталась эта «любовь», и коня стащила… хотя сейчас я стал паренька даже немного понимать. Может, потому якорь уже не работает.

Кощей бросил напряженный взгляд на кровать, где все еще валялась трость.