С Кощеем жить – злодейкой быть

Я автоматом кивнула и вышла из комнаты. Розыгрыш? Но разве родители позволили бы меня пугать? Да и уж тем более приглашать незнакомых мужчин к дочери, когда та одна? Значит, эти ребята незаконно проникли в дом. Звонить в полицию? Я снова заглянула в свою комнату, но там уже никого не было. Глюки? В полицию бесполезно звонить – что я им скажу, что мне показались какие-то странные мужики в плащах? Я дрожащей рукой схватила телефон и позвонила маме. Хоть бы они вернулись побыстрее. Или наоборот… Ведь если это грабители, то папа может полезть в драку и в итоге пострадает. Вполне возможно, что эти ребята имели информацию об отсутствии сегодня обитателей квартиры. Хотя тоже не сходится, свидание у меня планировалось к полудню.

Наконец гудки сменились голосом:

– Да, Снежечка?

– Мам, а вы где?

– Мы с папой у друзей отдыхаем, придем поздно, не жди, дорогая, ложись спать. Как твое свидание сегодня?

– Неудачно. Прости, мам, что отвлекла. Пока.

Последнее я говорила, увидев снова зашедших в мою комнату мужчин. Они не могли незаметно выйти в прошлый раз. Я же находилась у двери.

– Время, дамочка.

Меня схватили за локоть, и я окончательно поняла, что эти ребята мне не привиделись. И это точно не розыгрыш близких. Никто бы тогда хватать меня не стал. Я попыталась вырваться, руки темноволосого мужчины сжались сильнее, стальные глаза сверкнули злобой. Со мной никто никогда так не обращался. Ни разу за всю мою жизнь мне никто не причинял сознательно физической боли. А от хватки этого человека у меня останутся на руке синяки. Я взвизгнула и ударила грабителя ногой в пах. Тот вздрогнул и выпустил меня из захвата. Проскользнув сбоку от него, побежала к входной двери. Только пока я ее пыталась открыть – меня снова схватили.

– Сопротивление властям. Вы арестованы, – прошипел голос ушибленного на голову и фаберже. Я заметила, как он переглянулся с другим плащеносителем. – МЛЯ с отягчающими.

И я громко закричала:

– Помогите! Помогите!

Но никто не помог.

Глава 2. Снежная Дура

– Эй, дева ясная, открой очи свои.

Шлепок по щеке меня не просто пробудил, еще и гром в голове вызвал. Я застонала и открыла глаза. Неужели избивают? На меня смотрел молодой рыжий и вихрастый парень. Взгляд горящий и наивный, как у соседской собаки. Дай ей огурец, лежавший рядом с колбасой, – съест как деликатес.

Рыжик вдохновился моим помятым видом и начал вещать:

– Очи, как небо, ясные, ланиты нежные, ликом свежа.

– Еще не определилась. Может, и протухла. – Я огляделась. Похоже, находилась в тюрьме. Пахнет сыростью и мочой. Кушетка подо мной холодная и простецкая. Слева решетка, вокруг стены. Только это какая-то гламурная тюрьма. Все вокруг как будто посыпали искрящимися блестками. Даже дыра, предназначенная, похоже, под нужды, блестела. С тем как тут попахивало… обоссусь, но не пойду туда. Да еще и под взглядом рыжего вещателя. Кроме меня и него в камере никого не было.

– Ты-то как тут оказался?

– Да я – Дурак, вот и оказался.

– Самокритично, однако. А зовут тебя как?

– Меня звать не надо, я сам в любую кутерьму влезу.

– Поняла, отвечать не хочешь.

– Твое имя какое, девица красноликая?

Что ж, обижаться не буду. Может, конкретно в этот момент я и красная. И, в отличие от паренька, имя скрывать не стремилась. Все-таки по ошибке сюда попала.

– Снежка я.

– А я Иван. Дурак.

– Последнее я уже поняла. Только такие дураки, как мы, могли попасть в гламурную тюрьму.

– Ты тоже Дурак?

– Вряд ли. Скорее Дура.

– Похоже, тебе тоже не повезло с фамилией батьки, Снежка.

– Это точно.

Наш диалог походил на бред. Зато смог отвлечь меня от головной боли достаточно, чтобы я смогла встать и пройтись по блестящему полу.

– Слышь, Ванек, а чего это тут так все блестит?

– Да, я слышу. Это магическая защита.

Что ж, теперь поняла, почему он дурак. Я подошла к решетке и провела пальцем по блесткам. Они осыпались редким серебристым дождем, но меньше их на прутьях не становилось. Палец стало слегка покалывать, но больше никакого эффекта эта маникюрная посыпка не вызывала. У меня как раз на ногтях была такая же. Шеллак, сделанный два дня назад. Если они покрывают гелем так же долго, как последняя маникюрщица, да еще с посвящением в свою личную жизнь, начиная с первой влюбленности в детском саду… то уверена, у этого места и правда буквально магическая энергетика.

Стены были тоже блестящими. Обойдя свое место обитания, я вздохнула, уселась прямо на пол и оперлась о стену. Лопатки и попу обожгло холодом. Так и заболеть можно, но вернувшаяся головная боль не давала сосредоточиться на какой-либо мысли. Хорошо хоть, к запаху уже принюхалась. Не знаю, сколько так просидела, но момент, когда Иван решил меня снова разбудить шлепком, просекла и показала ему кулак.

– Ты чего это девушек бьешь?

– Дык я, чтоб очухалась.

– После твоего шлепка кто угодно очухается, прочухается и оприходуется.

Ваня засиял и расплылся в довольной улыбке. Ой, дура-а-ак.

– Рыжий, я имею в виду, ты мне больно сделал. Будь в следующий раз поосторожнее.

– Понял. Поумерить силушку богатырскую.