С кошелочкой

С КОШЕЛОЧКОЙ Журнал «Огонек», №35 (3293), 25 августа - 1 сентября

ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ Рубрику ведет Виктор ЕРОФЕЕВ ФРИДРИХ ГОРЕНШТЕЙН: УРОВЕНЬ МАСТЕРСТВА

Участник «Метрополя» Фридрих Горенштейн пришел к нам в «штаб» неподцензурного альманаха в 1978 году с философской повестью «Ступени» и двумя фотографиями: анфас и в профиль. Мы посмеялись, но он оказался прав: он смеялся последним. После скандала с «Метрополем» Горенштейн эмигрировал в Западный Берлин. Отчаявшись состояться на родине, опубликовав в Союзе всего лишь один-единственный рассказ, «Дом с башенкой», в начале 60-х годов, в журнале «Юность», — рассказ об эвакуации, который до сих пор трудно читать без слез, — писатель стал очередной, бесчисленной жертвой той «культурной» политики, что триумфально оскуднила нашу культуру.

Бесспорный мастер реалистического письма, учившийся на прозе Бунина, Горенштейн, казалось бы, не будучи диссидентом, мог без труда вписаться в советскую литературу, стоило захотеть. Но он не вписался, оставшись верным экзистенциальным темам, мученическим судьбам своих героев, напряженным религиозным раздумьям, своей непредсказуемой личности. Я помню его по Москве: он умел по-бунински зло, но не злобно, шутить, был одновременно суетен и сосредоточен, был безумно эгоцентричным, при том самозабвенно любил свою рыжую кошку Кристину, саркастически относился ко всему, включая костюм французского посла («Не правда ли, — заявил он раз во весь голос на званом вечере, — что у посла плохо пошит костюм?»  — Присутствующие обомлели.), и утверждал, что в писательстве главное — профессионализм.

Он продолжал настаивать на важности профессионализма и сейчас, когда я звонил ему в Берлин в связи с этой публикацией.

 — Русская литература кончилась в 30-е годы, — услышал я все тот же ворчливый, но куда более вальяжный, чем раньше, голос, — с именами Булгакова, Платонова, Набокова. Последний мне не близок, но виден уровень мастерства. В 60-е годы их неверно прочли, смотрели через собственную призму.

 — Какую?

 — Художественной самодеятельности. У шестидесятников был личный напор и политический энтузиазм. Талант тоже был, но не хватало мастерства. Потеряли культуру.

 — А нынешних писателей читаешь?

 — Я их не знаю, — признался Горенштейн безо всякого сожаления. — Я отщепенец. Мне некогда. Нет времени даже здешнюю прессу читать. Но вообще современный литературный процесс мне не нравится. Слишком много истерии. Другое дело  — XIX век. Все, начиная от Пушкина. Я тут недавно прочел повести средних русских прозаиков первой половины XIX века. Теперь бы мы сказали: масс-культуру того времени. Но как же хорошо они писали!

Кстати, ты видел портрет Кристины во французском «Нувель обсерватер»? Найди. Я скажу, в каком номере. Франция — моя любимая страна. Почему? Там все мое издается.

 — Ты рад, что рухнула берлинская стена?

 — Меня тогда не было в Берлине. Я вернулся. Ничего. Все то же самое. Только грязнее стало. Объединение Германии? Этого нельзя предотвратить. Я только боюсь союза неонацистов с ультралевыми. Об этом возможном союзе я писал еще в 1982 году. Ни одна немецкая газета не напечатала.

А теперь вернемся к началу. Фридрих Горенштейн родился в 1932 году в Киеве, в семье профессора экономики: В 1935 году отца арестовали; позднее он погиб в ГУЛАГе. Опасаясь ареста, мать уехала с Фридрихом в провинцию; ее все равно посадили. Вернулась из тюрьмы с очень слабым здоровьем. Во время эвакуации умерла под Оренбургом. Некоторое время Фридрих жил в детдоме. Потом взяли родственники. Учился а школе в Бердичеве. После школы работал на шахте. Окончил Горный институт в Кривом Роге. Был мастером на стройке. В 1962 году, уже написав «Дом с башенкой», поехал в Москву поступать на сценарные курсы. Не приняли. Но помог тогдашний Юрий Бондарев: поддержал, и взяли вольнослушателем. С Андреем Тарковским пытались «пробить» фильм по «Дому с башенкой». Не дали. Писать было негде: писал в Некрасовской библиотеке. Повесть «Зима 53 года» (о жизни шахтеров) долго обсуждалась в «Новом мире». Отказались. Один либеральный член редколлегии с возмущением заметил, что труд свободных людей там показан хуже, чем в концлагере. Однажды Горенштейну добрые, умные люди предложили взять псевдоним; объяснили: поможет при публикациях. Он подумал и не согласился.

Он стал известен как сценарист фильмов «Солярке» и «Раба любви». Автор в общей сложности 17 сценариев.

Написал много. Несколько больших романов: «Искупление» (1967), «Псалом» (1975), «Место» (1976), «Попутчики» (1983). Три пьесы: «Споры о Достоевском» (1973; пьеса действительно насыщена страстными спорами, но каков самородок: автор тогда не читал даже Бахтина!), «Бердичев» (1976), «Детоубийца» (1985). Все три пьесы ставят сейчас московские театры. В будущем намерен писать роман о Германии. У него полно тем!

 — Ты приедешь в Москву?

 — В сентябре. На премьеру.