С крыла на крыло

 - Еще бы! - говорит майор Селезнев и поливает часы водой из графина - редкость! Они антимагнитные, антиударные и не боятся сырости.

 Иван Дмитриевич Селезнев получил эти часы в награду за выполнение спецзадания и любил демонстрировать их редчайшие по тому времени особенности.

 В кресле с книгой в руках сидит широкоплечий человек. Квадратный подбородок напоминает о героях Джека Лондона. Георгий Михайлович Шиянов увлекательно рассказывает что-то своему собеседнику, изредка сопровождая слова мимикой, и тихо, как бы про себя, смеется. Шиянов - воспитанник ЦАГИ, известный летчик-испытатель. Вероятно, разговор идет о путешествиях, охоте или, может быть, о спорте: боксе, борьбе, гимнастике, лыжах.

 Шиянов - спортсмен, это заметно и в его одежде: франтоватые бриджи ловко сидят на его плотной фигуре. Георгий много путешествует, был альпинистом - участником сложного восхождения на Памир. Свои впечатления о природе он умеет преподнести слушателям.

 В то время Шиянов проводил испытания весьма оригинального самолета. Самолета с убирающимся, в полете крылом. Да, да. Именно с убирающимся крылом... То, что на самолетах применяются убирающиеся шасси, всем известно. Так диктует аэродинамика. Но чтобы на самолете убиралось крыло - это было слишком. Правда, решая оригинальную задачу, конструктор позаботился о том, чтобы самолет совсем без крыла не оставался. На биплане, имеющем крыло над крылом, нижнее крыло убиралось в верхнее, и биплан становился в воздухе монопланом.

 Такой компромиссный опытный истребитель появился в результате длительных споров среди военных: что лучше - юркий биплан или скоростной моноплан?

 Международная обстановка в тридцатые годы периодически представляла возможность сопоставить при обильном запахе пороха убедительные доводы приверженцев обоих направлений. Даже как следует подравшись и на бипланах и на монопланах, военные еще долго продолжали спорить.

 Не мудрено, что родилась смелая и логичная мысль: попытаться совместить качества моноплана и биплана в одном самолете, то есть создать такую машину, которая в одном полете могла бы быть и бипланом и монопланом.

 Эта идея возникла у летчика-испытателя и конструктора Владимира Шевченко; он разработал ее детально и добился осуществления в виде опытного самолета.

 Испытание этого уникального самолета было поручено Шиянову, и, можно сказать, ему пришлось быть участником любопытной вехи в истории нашей авиации и провести ряд полетов, видоизменяя в воздухе свой самолет.

 Правда, пока Шиянов испытывал эту машину, обыкновенные монопланы вытеснили бипланы и окончательно завоевали первенство.

 Но вернемся в летную комнату.

 В углу расположились трое: летчик и два инженера. Первый - Юрий Станкевич читает задание; инженеры Алексей Качанов и Валентин Панкратов обсуждают предстоящий полет; они разговаривают негромко и сосредоточенно-серьезно. Им, видимо, шум совершенно не мешает.

 Пришел Иван Фролович, и начался разбор полетов. Я уже говорил, что Козлов обладал зорким глазом и все видел в работе летчиков. Отношение его не ко всем было одинаковым, так мне казалось. Да это и понятно, симпатии к отдельным лицам всегда как-то проявляются.

 Но во время разбора полетов он был удивительно ровен и строг ко всем, невзирая на заслуги, опыт, возраст и прочее. Допустил ошибку или небрежность в работе - выслушай строгую критику при всех.

 - Фельдшеров, - обратился он к одному из испытателей, - вы вчера на километраже делали первую прямую с разгоном, только на второй прямой скорость установилась, - ведущий недоволен вашим полетом. Перед подходом к створу мерной базы скорость должна точно установиться. Почему вы этого не сделали?

 - Не знаю... Старался. Может быть, поторопился - близко делал разворот на петле.

 Иван Фролович подробно объяснил, как правильно подходить к створным столбам.

 При разборе полетов подчас возникали споры, тогда разбор становился шумным. Мне, как новичку, такие споры были особенно интересны и полезны. С глубоким уважением относился я к богатейшему опыту этих людей, теперь они были именно такими, как я себе представлял испытателей еще с авиамодельного детства. Любой из них был вдохновенно-серьезным, имел свой взгляд на метод работы и с большим удовольствием передавал его другому.

 После разбора перешли к плану работы.

 - Попельнюшенко, назначаетесь на поликарповский опытный с 71-м, - говорит Козлов.

 - Рад служить! Приступаю к изучению, - четко отвечает Петр Матвеевич. Черты его лица мгновенно преобразились. Задорный огонек блеснул в серых глазах - да, он готов испытывать этого "черта"!

 Именно так - это опытный истребитель конструкции Н. Н. Поликарпова, представлявший дальнейшее развитие схемы И-16. Таких опытных машин, в разных комбинациях, было выпущено несколько, и, к сожалению, у них была весьма печальная слава. Самолеты обладали какими-то дефектами: первые экземпляры разбились, летчики-испытатели погибли.