С легким паром!

— У моей бабушки — ей восемьдесят пять лет — серьезнейшее заболевание. — Вслед за этим француженка начала нести такую белиберду, придуманную на ходу ею, что мне захотелось зажмуриться.

— Что это за заболевание? — устав ее слушать, улыбаясь, спросил хирург.

— Вот! — сказала Ленка и положила на стол скомканный листок.

— О-о-о-о! — кивая головой, протянул Александр Сергеевич. — Да твоя бабушка просто феномен! С таким диагнозом до восьмидесяти пяти дожить невероятно сложно. Впрочем, в наше время это сложно вообще…

— А я что говорю? Я же говорю: она у меня особенная! — нагло продолжая врать, выпалила Ленка.

Она почему-то не захотела рассказать кавалеру все начистоту. Возможно, что Ленка просто боялась пробудить у Александра Сергеевича интерес к моей особе. А может, ей просто захотелось пофантазировать.

— У твоей особенной бабушки, — помолчав, произнес хирург, — судя по всему, серьезное искривление позвоночника, которым она страдает очень-очень давно. Со временем, вероятно, данный недуг привел к серьезной форме этого заболевания, влекущей за собой сильные постоянные боли и ограничение свободы движения. Так я расцениваю этот диагноз. В общем-то, я не специалист, хотя на данный момент стопроцентно уверен в сказанном.

— Я вам верю, — сделав грустное лицо, сказала Ленка и благодарно посмотрела на своего ухажера.

— А ограничение свободы серьезное? — вмешалась я.

— Для тех, кто страдает этой болезнью, — да. Ведь они не могут выполнить некоторые из тех действий, которые легко осуществляете вы. Кроме того, ощущение неполноценности тоже имеет огромное значение, — ответил хирург.

Александр Сергеевич замолчал, замолчали и мы с Ленкой. Теперь передо мной встал серьезный вопрос: могла ли дама с таким заболеванием придушить мужчину, пусть даже и мертвецки пьяного? Ведь для этого нужны определенные усилия, не говоря уже об остальном. Если диагноз, поставленный ортопедом, на самом деле так серьезен, то мои подозрения относительно Беспаловой наверняка окажутся беспочвенными. В любом случае Ленкин ухажер все равно не мог предоставить мне сейчас более исчерпывающую информацию. Ведь он не видел потенциальной пациентки, не беседовал с ней.

Тут я подумала, что Ирина, возможно, уже вернулась домой. А мне очень хотелось с ней серьезно поговорить. В беседе с ней могли обнаружиться ответы если не на все интересующие меня вопросы, то на очень многие.

— Я сейчас вам такое расскажу! — воскликнула осененная каким-то новым воспоминанием француженка.

— Это знаменательное событие произойдет, наверное, уже без меня, — перебила ее я.

— Отчего же? — оторвавшись от своего блюда, спросил хирург.

— Да мне пора уже, — ответила я, глянув на часы.

— Но ты же еще не съела ничего! — удивленно протянула Ленка.

Мое кушанье на самом деле осталось почти нетронутым, а желудок — почти пустым.

— Ты права, — вынуждена была я согласиться с подругой, — придется еще задержаться. Только прошу: не обижайся, если я в самый кульминационный момент твоей истории испарюсь. Сама понимаешь — работа.

— Понимаю, понимаю, — несколько обиженно сказала француженка, — мне уже столько лет приходится мириться с этим.

— С чем? — нарочито недоуменно воскликнула я.

— С тем, что работа у тебя на первом месте.

— Вот и неправда! На самом деле я ухожу еще и потому, что мне не хочется быть третьей лишней, — хитро улыбаясь, протянула я. — Вам с Александром Сергеичем лучше побыть наедине. Так что, как видишь, все во имя дружбы…

Хирург предпочел промолчать, а Ленка, не найдя слов для возражения, принялась рассказывать свою очередную историю. Касалась она, естественно, ее ненаглядных учеников из полусумасшедшего 9-го «Б», и потому все нюансы произошедшего были мне заранее прекрасно известны.

ГЛАВА 7

Въехав во двор, я глянула на беспаловские окна, и мне показалось, что одна занавеска немного отодвинута. Во всяком случае, она выглядела как-то не так по сравнению с тем, что я запомнила. Возможно, я и ошибалась, но искорка надежды застать хозяйку дома у меня загорелась.

— Кто там? — раздалось откуда-то из глубины квартиры в ответ на мой звонок.

— Милиция, — недрогнувшим голосом ответила я.

— Руфь, открой, пожалуйста, — услышала я незнакомый женский голос.

Через минуту в двери стал поворачиваться ключ.

— Вы? — удивленно спросила Руфь, увидев меня.

— Не ждали? — отозвалась я и без приглашения переступила порог.

— Ждали, почему же, — сказала Руфь и отошла немного в сторону, чтобы пропустить меня в комнату. — Просто мы только вошли, поэтому не вполне готовы к приему гостей. Даже таких, как милиция.

— Ну уж простите, — с некоторым сарказмом ответила я, — наша работа не предполагает соблюдения светских правил поведения.

Я огляделась. В комнате на большой кровати лежал Данила, одетый в нарядный вязаный костюмчик, и я сделала вывод, что семейство на самом деле недавно появилось в квартире.