С любимыми не расставайтесь!

(Глядя в окно.) Вон девочка пошла в ботиночках, они триста рублей стоят. Хорошо бы они сто пятьдесят стоили, я бы обязательно купила.

СЛАВА. У тети Томы есть календарь женщины – там точно подсчитано: если средняя продолжительность жизни семьдесят лет, то на сон уходит двадцать пять лет, на еду – шесть, на умывание – полтора года. А если подсчитать, сколько уходит на бессмысленные разговоры…

КАТЯ. Можешь не разговаривать. (Убирается молча. Обтирает книжную полку, достала книжку, раскрыла.) Жюль Ренар.

СЛАВА. Это тебе неинтересно.

КАТЯ. Почему неинтересно!.. (Отложила книжку на тумбочку, продолжает работать молча.) Я еще тоже студентка буду, в техникум связи пойду. Это почти что институт, там четыре года учатся.

СЛАВА. Давай старайся.

КАТЯ. А что, наш монтер говорит, у меня есть технические способности. Это редкость у женщины. У меня в школе были очень хорошие характеристики, что я ангел. Только с переговорного уходить неохота. За все время ни одного замечания, одни благодарности. Потому что меня все знают, что я четко работаю. У меня на дежурстве даже голос становится другой, правда? (Пауза.) Слава, хочешь в «Зарю» на восемь тридцать? У меня там билетерша знакомая. Я один раз двоих провела. Сижу между ними, один говорит: «Ты со мной пришла, повернись ко мне». Поворачиваюсь, тогда другой с претензией.

СЛАВА. А я третий буду сидеть? Совсем извертишься. (Указал.) В той комнате убери.

Катя уходит в комнату Славы. Входит ТАМАРА. Некоторое время молча смотрит на происходящее.

ТАМАРА. Что здесь происходит? Кто тебе разрешил стелить эту скатерть? Зачем ты взял банки, их надо сдать в магазин, я специально приготовила. Слезь со стола и объясни мне, в чем дело…

СЛАВА. А я знаю… Жилец твой распорядился.

ТАМАРА (после паузы). При чем тут мой жилец?! Пускай скажет спасибо, что его пустили ночевать. Новое дело, со своим уставом в чужой монастырь. Освободи банки.

Слава складывает на окно мимозу. Тамара убирает скатерть. Постепенно комната приобретает прежний вид. В дверях появляется Катя.

(Испуганно.) Кто это?

КАТЯ. Это я, Катя.

ТАМАРА. Какими судьбами?

КАТЯ. А я… пришла.

ТАМАРА. Сама?

Катя опустила голову, неопределенно пожала плечами.

А что вы там делали?

КАТЯ. Чемодан обтерла.

ТАМАРА (Славе). Задвинь его обратно.

СЛАВА. Может, и мусор обратно принести?

Входит Ильин и останавливается у двери. В руках у него разнообразные свертки и бутылка вина.

ИЛЬИН (Славе). В чем дело? А ну, поставь обратно цветы.

Славе нравятся эти разногласия. Вразвалочку пошел за цветами, снова ставит их в банки.

ТАМАРА (следит за ним молча). Освободи банки, мне нужно сдать их в магазин.

Слава радостно хмыкнул, ожидает дальнейших распоряжений.

ИЛЬИН (Тамаре). А мы тут обмыть решили.

ТАМАРА. Что обмыть?

ИЛЬИН. Нашу встречу.

ТАМАРА. Во-первых, я не вижу надобности отмечать нашу встречу салютом. А во-вторых, мне надо переодеться.

ИЛЬИН. Тогда прошу прощения. (Славе.) Освободи банки, продукты – на холод, цветы – на помойку. (Ушел в другую комнату.)

Тамара стоит задумавшись.

СЛАВА. Тетя Тома, ты уж слишком.

ТАМАРА. Думаешь, он обиделся?

СЛАВА. А то нет! Человек хлопочет…

ТАМАРА. Не знаю. Ну позови его… если хочешь.

СЛАВА. Ты прогнала, ты и зови.

ТАМАРА (после паузы). А может, правда он обиделся. (Тихо, Славе.) Как ее зовут?

СЛАВА. Екатерина.

ТАМАРА. Катя, хочешь – позови.

КАТЯ. Мне как-то нетактично. Сама в гостях – и сама зову.

Тамара постояла в нерешительности, открыла дверь в соседнюю комнату.

ТАМАРА. Александр Петрович! Вы что, обиделись? Ну, если хотите, давайте выпьем, дело какое!.. (Вышла на кухню.)

КАТЯ. Какая странная!

СЛАВА. На свете, друг мой, много непонятного. (Поставил на стол цветы, сел.) Свистать всех к столу!

Катя тоже села – непроницаемая, бесстрастная, с книжкой Ренара, которую она во время предыдущей сцены листала.

(Открыл бутылку, налил себе.) А то потом не дадут.

КАТЯ (прикрыла свою стопку ладошкой). Мне нельзя, меня от нее мутит.