С любимыми не расставайтесь! (сборник)

…Три персонажа: Влюбленный, Девушка и Бестолковый дядя. Было бы довольно для смешного водевиля. А у Хармса они все трое еще и проглотили каким-то образом каждый по молотку. И в продолжение действия пытаются освободиться от них. Это как бы освобождение от наших собственных внутренних терзаний и комплексов.

…Актриса Полищук, так не подходящая своим ростом ко всем своим миниатюрным возлюбленным… А кто в жизни подходит другому полностью? Никто никому. А она и не замечает мелкости своих «предметов». Это такое трогательное, сегодняшнее. Никто никого по мерке для нас не создает. А как с тем, с тою, кто, казалось бы, не подходит нам?..

Поступки, совершенные в течение жизни:

Глупые и плохие.

Глупые, но не по моей воле – по моему безволию.

Глупые и нелепые, на беду только себе, и – на всю жизнь.

Гимн

Я летел в Америку. Там у меня работают сыновья. В самолете все было тихо, что-то слегка гудело. Как вдруг! Словно пересекая какую-то невидимую воздушную границу, половина пассажиров поднялась и что-то запела. Я понял только, что на английском языке, и сообразил, что поднялись-то американцы! Пересекая невидимую воздушную границу перед своей страной. И мы, остальные, с некоторым смущением тоже приподнялись, правда, молча. И с некоторым, сознаюсь, уважением смотрели на поющих гимн своей страны. И у меня промелькнула вдруг странная мысль: что если когда-нибудь, когда-нибудь, пересекая на обратном пути невидимую границу перед нашей страной, – пусть по негромкому указанию мы встали бы и запели бы гимн нашей страны?…

Правда, каким он будет тогдашний, тогдашний – неведомо. При текущей ныне доработке гимна – чтобы не было, как говорится, раскола, может быть, вот такой вариант: «Выпьем за Гитлера, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем»? И фашиствующие будут довольны, и коммунистствующие будут удовлетворены. История причудлива.

Я снова в гостях у детей. Пишу это в городе Остине. Это столица Техаса, но по американским масштабам – провинция. Правда, со столичными зданиями в центре и гигантским университетом, где работают мои дети.

По ночам луна здесь повернута в другую сторону, нежели у нас. На автомобильные трассы осторожно выходят олени. Город на холмах и в окружении холмов. Дороги то покаты, то круты, – округло вниз, спирально вверх. Двухэтажные особняки расположены ярусами, и каждый не похож на другой, и каждым можно любоваться подолгу.

В этой столице Техаса чувствуется провинциальное величие.

А дети – это:

Старшему сыну Володе уже сорок пять лет! Хотя обликом он забавно молод. Я никогда не видел персов. Но когда он, веселый иронист, становится серьезен, на память почему-то приходит что-то некогда читанное – поэтическое, персидское.

Младший сын – Алеша. Володе он сводный брат.

Вот он сидит, спиной ко мне, за компьютером. Золотистая в солнечном свете голова. Первый курс университета. Математика, программирование. (Это – от Володи.) Я его не видел уже два года, с тех пор как Лена и Володя уговорили отпустить его к ним, в Америку. Здесь я узнал его заново. В ленинградской школе он был неустойчиво-

средним. Здесь входит в почетный список декана.

На свои расходы зарабатывает сам официантом одновременно с занятиями в университете.

Хорошо ли за два года Алеша овладел английским языком – не знаю. Кажется, хорошо, потому что говорит очень быстро. Правда, я тоже говорю быстро, но лишь одну фразу: «Ай донт спик инглиш» («Я не говорю по-английски»).

Третий член семьи – Лена. В доме она главная, так исторически сложилось. С тех пор еще, в годы отказа на выезд, когда они с Володей были безработными в Ленинграде. В это тяжкое время она много взяла на себя.

По первому впечатлению – хохотушка. Но оказывается, проницательно разбирается в людях, любого, как говорится, сечет. Притом натура волевая. И воля ее устремлена на хорошее. Едва узнав о трудностях в жизни знакомых или прибывших в город эмигрантов из России, находит способ помочь. Она преподает в университете русский язык. Как я понял, очень изобретательно.

Из всех супружеских союзов, какие мне известны, этот – Володи и Лены – лучший. Жена моя, вот бы нам вовремя научиться у них.

Ну как писать о них, скажите: Володя любит Лену, Лена любит Володю, оба любят свою работу. Алеша любит Володю и Лену, они полюбили его, этого могло бы и не случиться! Опускаю то, как они любят своих друзей, – тех, что остались в Ленинграде, тех, кто за ними следом поехал в Америку, и тех, кто – во Франции, Англии, Португалии, Испании, Италии – но об этом уже было… Изымаю страницу за страницей, где о взрослых детях моих уже сентиментально. О тех, кого мы любим, мы можем рассказать меньше всего.

Я – у детей, а жена в бедствующем Петербурге. И еще советует мне пожить в Техасе подольше, там, мол, погода солнечная…

Она говорит, что с тяжелыми мыслями надо бороться не выпивкой, а хорошими мыслями… Но если они появляются именно после того, как выпьешь? Как, например: «Все забудется, все уйдет в прошлое».

И вины мои.

Не забываются, не уходят.