С любовью, Афродита (СИ)

Щенок, сидевший на полу, жалобно заскулил, требуя моего немедленного внимания.

– Что случилось? – взглянула на него. – На улицу хочешь? В такое время? Только что ведь там был.

Снова скулёж.

 – Ладно, как хочешь.

Всё равно сна еще ни в одном глазу. Прогуляться по заднему двору можно. Воздухом свежим подышать. Еще раз вспомнить всё, что сегодня произошло.

Спустилась вниз. Ребята уже разошлись по своим комнатам. Включила свет на первом этаже. Посуда стояла вымытая тарелочка к тарелочке. Это Эфир постарался. А вот носок на полу валяется. Один одинёшенек. Это уже Марафона работа.

Раздвинув прозрачную дверь на задний двор, впустила в гостиную летний вечерний воздух. Сгустились сумерки, но тепло. Шпиц тут же выскочил на зеленую травку и, взяв разгон, принялся наворачивать кривые круги.

Я же уселась в деревянный шезлонг, вытянула ноги и устремила взгляд на ясное небо. В кустах стрекотали сверчки, на ветвях вовсю пели соловьи. Спокойствие и умиротворение. Сейчас хотелось выкинуть из головы все мысли о плохом и наслаждаться моментом.

Но одна плохая мысль наведалась ко мне лично. Я услышала шорох за забором. Животное какое-нибудь? Белка? Щенок всё еще скакал у меня перед глазами. Поэтому источник звука – некто или нечто постороннее.

Терялась в догадках, пока за забор не зацепились руки, а уже следом за ними показалась и голова. Даже в сумерках разглядела, чья именно голова пыталась пробраться на территорию общего дома. Зен пришел в гости. Через черный ход.

Я не испугалась, не запаниковала. Напротив – была крайне рада неожиданному визиту пятого подарка. Приветственно помахала ему рукой.

Мужчина спрыгнул во двор. Шпиц помчался к нему со всех лап, тявкая. Но не злобно, как это любят делать маленькие собачки, так что я была вдвойне спокойна. Животные способны отделять хороших людей от нехороших, а Зен, без всяких сомнений, ко второй категории не относился. Несмотря на его бунтарский характер, я чувствовала это.

Пройдясь по двору, он остановился напротив моего шезлонга. Начал переминаться с ноги на ногу, но я терпеливо ждала, с какими новостями он явился.

– Как удачно сложилось, что ты… здесь, – в своей колкой манере произнес Зен.

Он даже голову помыл. И одежду, кажется, постирал. Недурно.

– Не поверишь, но собака выгнала меня на улицу, – скосила взгляд на носившегося по траве шпица.

– И правильно сделала. Короче… я пришел извиниться.

– Извиниться?

– Я же не знал, что у тебя эта… амнезия. Или как там? Короче, если ты ничего не помнишь, то и злиться на тебя сейчас смысла нет.

– Очень своевременно. Вот только есть одна проблемка. Теперь я на себя злюсь. – Вздохнула. – И не важно, помню или нет. Если сделала что-то страшное, это не меняет того факта, что это сделала я.

– Но мы и правда тогда малыми были.

– Всё равно не важно, – покачала головой. – Но ты можешь рассказать мне, на что именно я злюсь. Если хочешь. Потому что никто не хочет… рассказывать.

– Я бы с радостью. Нет возможности.

– Почему?

– Эта тетка за нами бдит круглые сутки.

– Кто? – привстала с шезлонга. – Афродита?

– Ну да. Всекла мне тогда не по-детски, когда узнала, что я тебе прямые намеки даю.

– Всекла? В смысле… ударила?

– Не важно. – Зен машинально притронулся пальцами к левому уху. – Короче, мы не можем тебе сказать. Но если сама догадаешься – было бы круто. Это всё. Ах, да. – Вынув что-то из кармана джинсов, он бросил это мне на коленки. – С днем рождения. – И ушел тем же путем, которым пробрался сюда.

На моих коленках лежал потрепанный бутон черной розы.

Глава 13. Середина июля

Засушенная черная роза смотрела на меня, повешенная в рамочку над письменным столом. Необычный подарок для такого как Зен. Он явно не из тех людей, что любят дарить своим дамам, а тем более не своим, цветы. Даже в таком своеобразном виде, без черенка. Сорвал в каком-нибудь соседском саду. Хотя не думала, что черные розы вообще существуют в природе. Мрачный, но красивый цветок.

Летние каникулы были в самом разгаре, но я абсолютно не знала, чем бы таким интересным заняться. Подарки разошлись по своим работам, шпиц по кличке Зефир сладко дремал на кровати. Только мне делать было нечего.

Мысль о том, чтобы наведаться в комнату Сократа и проверить, дописал ли он свой роман, пришла ко мне ближе к полудню. Сегодня самый умный из мужчин проводил дополнительные занятия в институте, и возвращения мужчины можно было ожидать ближе к вечеру. Мне хватило бы времени, чтобы найти ту самую тетрадку и узнать, как сложилась судьба главной героини. Отомстила ли она отцу, получила ли свое наследство и с кем из банды закрутила бурный роман. Пусть Сократ и грозился сжечь свое творение, вряд ли он действительно сделал это. Скорее, спрятал поглубже, чтобы я не нашла.