С любовью, бывший (СИ)

Он снова притягивает меня к себе, медленно поглаживая по спине. А я растворяюсь. Растворяюсь в этом человеке. Знаете, как в детстве, когда ты прячешься за папиной спиной и знаешь, что оттуда тебя никакая барабашка не достанет. Так и сейчас. Те же ощущения защищенности. Опоры. Поддержки.

– Может, на такой прекрасной ноте я сниму соседний номер, где мы докажем бабке нашу страстную любовь?

– Глеб!!! – Настороженно шепчу в ответ, если честно, до конца не понимая, издевается он или говорит всерьез.

– Да ладно. Шучу. Завалимся к ней. Так нагляднее будет.

Наверно, мне нужно время, чтобы привыкнуть к таким подобным шуткам.

– Раз мы разобрались с твоими тараканами, мне осталось поговорить с сестрой. А судя по количеству пропущенных, – показываю Мамаеву дисплей телефона. – Разговор будет без анекдотов.

Ага. Реальность она такая. Я вроде за спиной-то стою, но вот эта защита не спасет меня от разъяренной сестры, которая тысячу раз уже пыталась до меня дозвониться.

Главное, что ей я не врала. Честно призналась, где я и с кем. По-моему, это заслуживает снятия всех обвинений.

***

Открываю дверь своим ключом, и тут же спотыкаюсь о чемодан, стоящий возле порога. Первая мысль: «Ну, капец, меня выгнали, и придется ночевать с бомжами». Вторая: «Чемоданы не мои». Выдыхаю от облегчения, и тут же напрягаюсь, когда понимаю, что секундная радость — это абсолютная фигня по сравнению с тем, что до меня только что дошло.

Настя куда-то собралась.

Ставлю багаж к стене, и, не разуваясь, ломлюсь в комнату, где горит свет и работает телевизор. Настя сидит в обнимку с моей мягкой пчелой, и на ее усталом лице весь спектр эмоций, которые бьют меня под дых.

Что сказать, сестра из меня, как из Спанч Боба тихий сосед.

– Насть?! – сажусь рядом, и как в детстве утыкаюсь носом в её плечо.

Мне тяжело. Морально плохо. Чувствую себя какой-то дрянью, предавшую сестру. Но, черт побери, это всё моя жизнь. Моя и только моя. Почему бы просто не доверить мне, управлять ею? Разбитые коленки уже пройденная тема и, я прекрасно знаю, как их лечить. Доктор не нужен.

– Там вещи… Ты куда собралась? – Беру пульт в руки, и выключаю телевизор.

– Домой поеду. С папой немного побуду. – Отвечает она и разворачивается, чтобы обнять. – А тебя за хозяйку оставляю. Предупреждаю сразу, если превратишь квартиру в отель для тараканов, то я тебя…

– Домой? Зачем? – Настя долгим взглядом смотрит на меня.

– Майка, когда ты вырасти успела? Взрослая такая, самостоятельная. А для меня, все та же жужжащая в ухо пчелка, которой на месте не сидится.

– Сестренка, от темы не уходи. Ты не можешь просто сказать, что уезжаешь, а потом начать рассказывать, про моё непоседливое детство.

Конечно, я и представить не могла, что Настя пойдет на такой шаг, как временный отъезд (я все-таки надеюсь, что он временный). И для меня эта новость, как удар задницей об лёд.

– Говорю сразу, я тебя не выпущу. Закрою дверь, а ключи в окно выкину. – Угрожаю ей указательным пальцем, настраивая голос, на серьезный тон.

– Майя, пойми, мне нужно. Здесь дышать нечем.

Она смотрит на меня взглядом, который подтверждает каждое сказанное слово.

– Можно же что-то придумать. – Ага. Нашелся великий психолог. Когда мне на горло надавили, сама бежала, поджав хвост. Только сейчас я уже могу сделать вывод, что бегство – это не выход. А сестра у меня умная, она такие вещи должна сразу, как семечки щёлкать.

– Майка, я чувствую, что мне домой нужно. Тянет. Сильно тянет.

По её щеке стекает единственная слезинка.

А я злюсь.

Я в бешенстве оттого что старая Мамаева смогла сломать мою сестру. В бешенстве на Сергея, который не заступился.

– Я видела её сегодня.

Уже слышали, что сестра у меня умная?

Еще одно подтверждение этому, она поняла сразу о ком идет речь.

– Она в институт приходила? – спросила Настя, и подскочила с места, роняя драгоценную игрушку на пол. – Зачем? Что им ещё нужно?

– Нет. Мы с Глебом сами к ней ездили…

И я рассказываю.

Говорю всё, что только могу вспомнить из того разговора.

Когда пересказываю слова Мамаева, замечаю улыбку на её лице.

– Прям так и сказал?

– Да. Ты бы видела, как она перекосилась, когда услышала про смену фамилии. Честно, я была уверена, что её костыль пробьет мне череп.

– Надо бы перед Глебом извиниться. – Заключает Настя. – На первый взгляд, и не скажешь, что он может быть таким серьезным.

– Серьёзным? – Очень странно слышать такое слово, адресованное Мамаеву. Где там серьезность? Да от его шуток, мои уши скоро в угольки превратятся. Он даже после разговора с бабкой, не мог замолчать, и продолжал меня подкалывать. Но… сестре незачем знать о такой стороне Глебки. Да и правда в её словах есть. – Ага. Глеб может быть серьезным.

– И у Вас с ним?

– У нас с тобой, чемодан посреди прихожей. – Напоминаю ей, не желая говорить про себя, когда главный вопрос еще открыт, и дует мне в лицо.

– Я ненадолго. Недельку, а потом вернусь искать работу.

Идея приходит в голову настолько неожиданно, что я подпрыгиваю на месте, когда до меня доходит, что нужно делать.

Развеяться.

Сестре нужен воздух.

Нужен кислород.