С любовью, бывший

– Обычно передо мной раздевались только шлюхи со стажем, но ты… – он в секунду оказался рядом, и развернул к себе спиной, удерживая руки в районе живота. – Ты своим телом, хочешь доказать, что мои родственники конченные твари? Или…

Не разжимая мои пальцы, он просовывает их под трусики, заставляя самой почувствовать всё желание.

– Я хочу тебя. – Закрываю глаза и прикусываю губы, улетая от наслаждений.

Глеб языком проводит по ключице, отчего дрожь мчится по всему телу.

– Повтори. – Приказывает, и засовывает руку под кружева лифчика, двумя пальцами сжимая твердый сосок.

– Хочу… тебя… – Выкрикиваю, когда палец его другой руки погружается в меня, вызывая новый вал экстаза.

36. Глеб.

«Хочу тебя»!!! Слова, которые мощно выстреливают в позвоночник, и искры от них, бьют по самым яйцам. Они блядь вышибают из меня всё. Остается только разряд в легких, который и поддерживает тело, не давая ему замертво грохнуться.

Подхватываю её на руки, и несу в комнату, где эта стерва однажды устроила для меня пытку стриптизом. Ударом ноги открываю закрытую дверь, и сразу же мои глаза находят идеально заправленную кровать.

Опускаю свою охеренную ношу, и, смотря ей в глаза, расстегиваю ремень на штанах. Мартышка приподнимается на локтях и наблюдает за процессом, прикусывая нижнюю губу. Новый разряд, от которого член в трусах уже готов лопнуть.

Избавляюсь от брюк, оставшись стоять в одном белье, которое бесит даже больше, чем прошлые отмазки мартышки.

– Сними их. – Рычу, когда вижу её соски, которые выпирают через тонкую ткань лифчика.

Она непонимающе смотрит, и мне приходится в пустоту двинуть бёдрами, чтобы до Майи дошло чего именно мне хочется.

– Подойди. – Требую, когда вижу в глазах сомнение.

– Это и есть приказ? – говорит она, вставая на четвереньки, чтобы подползти ко мне.

Нарочито медленно приближается, заставляя до хруста сжать челюсть.

Заорать хочется, когда Майя своими маленькими пальчиками дотрагивается до моего живота, вырисовывая невидимые узоры, на горячей коже. Все движения неуверенные, робкие, но блядь, до такой степени охуенные, что приходится сжимать кулаки, чтобы грубо не схватить мартышку, и резко не раздвинуть ноги.

Хотя хочется. Хочется не сдерживаться и обрушиться на желанное тело. Выбить все фантазии и мысли, с которыми весь год прожил без неё. Но сам себе рычу, что не посмею. Не смогу взять грубо и резко. Она другая. Совершенно другая, и отличается от всех, кто проходил через меня.

Её запах опьяняет.

От мартышки пахнет так, что я готов всю жизнь вдыхать в себя этот сладкий запах яблок и корицы. Интересно, она догадывается, что не сможет больше от меня отделаться? Понимает, что я скорее землю жрать начну, чем снова её отпущу? Вряд ли. Не понимает. Но скоро поймет. Сделаю всё, чтобы и на шаг от меня не отходила. Расхерачу все стены, всех людей разотру в порошок, которые вздумают стоять между нами.

У нас всё получится.

***

Майя охает, когда немного тянет вниз белые боксеры, оголяя немного член. Еще одно движение, и он как черт из табакерки выпрыгивает наружу, головкой салютуя ей в знак приветствия. Мартышка пытается отодвинуться, но я хватаю её за плечи и удерживаю в том же положении. Готов кончить только от вида её головы, возле паха. Успокаиваю себя тем, что уже скоро минет станет нормой в её понятии. Осталось немного. Только сбить барьер, удерживающий нас обоих.

Сбрасываю жалкий клочок тряпки, и перекладываю мартышку в горизонтальное положение. Убираю из под ее головы подушку, отбрасывая её в сторону, и ещё раз замираю, наслаждаясь, идеальным, мать его, телом.

Её упругая грудь то поднимается вверх, то опускается вниз, привлекая к соскам абсолютно все моё внимание. Протягиваю руки к её белью, и медленно стягиваю их. Рыкаю, когда мартышка приподнимает бедра, помогая мне избавиться от почти последнего клочка одежды. А когда они отлетели в сторону, и рядом с ними приземлился лифчик, то, как по команде у нас слетели тормоза.

– Я согласна к приказам. – Шепчет мартышка, задницей елозя по мягкому пледу.

– Да срать на твоё мнение. – огрызаюсь в ответ, и наклоняюсь, проводя влажным языком по твердому соску.

Мартышка, смотрит не отрывая взгляда, ловя каждое движение языка, будто хотела оставить в памяти все, вплоть до последнего вдоха.

За руки поднимаю её, усаживая к себе на колени, и секунду наслаждаюсь видом раздвинутых ног. Вид, который с ума сводит, стоит только еще раз опустить взгляд. Мартышка краснеет, когда видит, куда я смотрю, и пытается прикрыть себя руками.

– На том камне, я успел вылизать каждый сантиметр между твоих ног. – шепчу в шею, прикусывая кожу, в надежде, что такие слова немного успокоят ее, и отгонят стеснение.

– Чем тебе угрожали, мартышка? – вопрос, который не оставляет меня в покое. – Чем? – Раздвигаю ноги еще сильнее, и провожу членом, размазывая по коже всю влажность.

Майя выгибается, и приходится поддерживать её под спину, не давая упасть.

Смотрит на меня затуманенным взглядом, и продолжает молчать.

– Чем тебя запугали? – уже рычу, на сантиметр, входя в неё и тут же убирая бедра.