С любовью. Ди Каприо

И всё бы ничего, но в корабельном баре они столкнулись с компанией примерно таких же нетрезвых немцев, и начался разговор, и вышел спор, и было заключено пари – кто кого перепьёт. Никита с друзьями не уронил высокое знамя русских питейных традиций, но финал дня помнил смутно, а окончание алкогольного турне и вовсе исчезло из его памяти.

Наутро, лёжа в кровати в своей съёмной квартире на Нагатинской, он переживал сразу целую гамму ощущений – боль в голове, дрожь в чреслах, изжогу и странный зуд кожи на спине. Хотелось пить, выпить и сдохнуть – в общем, как и всегда с сильного похмелья.

Никита с трудом сел, опустив босые ноги на холодный пол, и обнаружил себя полностью раздетым.

«Интересное кино», – подумал он, встал и пошлёпал на кухню.

Обычно Никита спал в футболке и трусах, и отсутствие одежды его действительно удивило. Проходя мимо зеркала, висящего в простенке между коридором и кухней, он краем глаза увидел источник зуда – вся его спина была страстно исцарапана вдоль и попрёк.

– Ни хрена ж себе! – громко сказал Никита и посмотрел на кровать, где громоздилось скомканное одеяло.

От звуков его голоса одеяло зашевелилось, и из-под него появилась рыжая всклокоченная голова Тани. Выглядела Таня, мягко говоря, помято.

– Привет! – улыбнулся Никита.

– Шампанское есть? – спросила Таня. По охриплости её голоса опытному в таких делах Никите стало ясно, что он-то на самом деле чувствует себя ещё сносно.

На кухне на столе он увидел початую бутылку брюта, кивнул.

– Есть.

– Сделай грамм триста со льдом и принеси, – велела Таня и без сил откинулась на подушки.

Она именно что – велела. Не попросила, не предложила, а сказала так, словно всю жизнь прожила в замке со слугами.

– Сама сделай. Или потерпи, я сейчас не могу, – пожал плечами Никита и пошёл в туалет.

– Мальчик, – прохрипела Таня ему в спину. – Ты как разговариваешь? Ты вообще знаешь, кто я?

Начинать день с ругани не хотелось, и Никита как можно веселее сказал:

– Конечно, знаю. Танька-встанька, ты сама вчера говорила, что у тебя такое прозвище в универе было.

Таня хмыкнула, выбралась из-под одеяла и, как была голышом, села, скрестив ноги по-турецки, наклонилась вперёд – так, что её груди некрасиво отвисли, и свистящим шёпотом произнесла:

– Я – Татьяна Спица! Ты что, меня не узнал?

Никита несколько секунд смотрел на неё, а потом вдруг прикрыл ладонями мужское достоинство. Прикрыл инстинктивно, устыдившись, потому что – узнал. В голове пронеслось: «Ё-моё, я трахнул саму Спицу! Вот это крутяк!.. Вот я осёл… Чё теперь будет?»

– Так я получу своё шампанское или нет? – прервала ход его мыслей Таня.

– Да-да, сейчас, – мелко закивал Никита и, забыв про туалет, сиганул на кухню.

…Татьяна Спица была не просто светской львицей, телеведущей и автором колонок в модных женских журналах. Она вела YouTube-канал, аудитория которого давно перевалила за миллион подписчиков, и была кумиром всех женщин – от тинейджерок до стареющих матюр за пятьдесят.

В своём блоге Спица учила, как нужно соблазнять мужчин, как их обманывать и разводить на деньги, подарки и поездки; в общем, как жить за мужской счёт и не париться.

Спица была звездой.

– Ваше шампанское, – Никита вернулся из кухни в фартуке и с бокалом в руке.

– Ваше! – фыркнула Таня. – Ты ещё меня давай по имени-отчеству назови.

– А как… ваше отчество? – тихо спросил Никита.

– Так, всё, Никитос! – отпив шампанского, Таня встала, улыбнулась, поставила бокал и потянулась всем своим далеко ещё не старым и весьма соблазнительным телом. – Пошутили – и хватит. Я для тебя – просто Таня. А теперь давай, одевайся и гони в магазин. Купишь яйца, бананы, молоко и ещё шампанского. У меня до двух часов свободное время. Я хочу есть, но не хочу никуда ехать.

Никита кивнул и бросился к шкафу – одеваться.

– Постой, – остановила его Таня. – Ты что, правда меня не узнал вчера?

– Так темно было вначале, а потом мы все уже накушались, – начал оправдываться Никита.

– Значит, Нелька мне хороший грим навела, – улыбнулась Таня. – Ну всё, давай рысью, я правда есть хочу!

Вот так и получилось, что Никита, не прилагая никаких усилий, внезапно стал любовником и близким другом популярной дивы.

И завертелась весёлая, шальная, яркая жизнь!

Тусовки следовали за тусовками, фуршеты за приёмами, презентации за показами мод, и всё это заканчивалось неизменными афтерпати, переходящими в новые тусовки. Таня оказалась женщиной на удивление доброй и простой, хотя и весьма избалованной. Она любила покапризничать, иногда «включала Снежную королеву», но, в общем-то, была сносной и, что немаловажно, щедрой.

Одной из её любимых фишек было накрутить необычную причёску, сделать яркий неузнаваемый макияж и отправиться «в народ».

– Меня все эти гламурмены и их коровы достали уже, – говорила Таня. – Хочется свежего мяса!

Таким мясом и стал Никита. И, поотиравшись возле светской львицы несколько дней, он вдруг понял, что вот эта жизнь, жизнь в блеске и огнях ночных клубов, ему нравится куда больше, чем унылое протирание штанов во второразрядных кабаках с Сявой и Жиндосом.