С любовью, душа

Осиротел Матроскин без родни,
Что голосом была незаменимым.
В нём не вернуть той искорки души,
Что помогала сделать день счастливым.

Не нужно колбасы и молока,

И Дядя Фёдор больше не смеётся.
Не сходит Шарик с печки-лежака,
Ему фотоохота не даётся.

Погасли в Простоквашино огни,

По всей деревне объявили траур.
Осиротел Матроскин без родни,
И даже Печкин почту не доставил.

Гаврюша в одиночестве грустит,

Тихонько пережёвывая сено.
Деревню замело, всё снег летит,
Галчонок причитает о потере.

Осиротел Матроскин без родни.

Ведь голоса уж не вернуть такого,
Что скрашивал задором жизни дни,
Здесь будут помнить имя Табакова…

Как трепетно вот так, душой к душе

Как трепетно вот так, душой к душе,
На свете жить, даря любовь и ласку
Всем тем, кто дорог в жизни-хрустале,
Кто бережно завьюжил в сердце сказку.

Как дорого, когда в руке рука,

И в памяти тот взгляд неуловимый,
Когда от счастья «зазвенит» душа
Капелью по щеке сквозь неба сини.

Как радостно при скрежете двери

Бежать, любимых обнимая нежно,
И смехом, словно радугой в ночи,
Светить, храня в себе тайник надежды.

Как дорого вот так, душой к душе,

Любить людей без тени оправданий,
Без сотни слов и с трепетом в дыхании,
Они как жемчуг в жизни-хрустале.

Знаешь, когда мне трудно

Знаешь, когда мне трудно, я вспоминаю тебя.
Бог всё устроил мудро в нежности февраля.
Тихо с лучами марта встретим с тобой весну,
Близких сердец так мало. Птицы летят к теплу.

Знаю, не надо грусти, жизнь очень коротка.

Мир – это грань искусства, кисть у любви тонка.
Солнечным покрывалом небо укроет дни,
Лишь об одном прошу я: «Господи, помоги…»

Тянется нитью время наших с тобою встреч,

Близких сердец так мало, только бы их сберечь.
Не потерять с рассветом радости изумруд,
За руки взявшись, к свету рядом продолжить путь.

Не угасай, ты слышишь? Мне без тебя никак.