С любовью, Джульетты

Тае пришлось поехать в университет, потому что она не знала, где еще может спрятаться и отвлечься. Только вот мысли не могли сосредоточиться на учебе. Арсений задал написать развернутый ответ на один из вопросов теста, а сам ушел поговорить по телефону. Тая пыталась выполнить задание, но одновременно использовала бумагу и для другого дела.

– Ты закончила? – спросил репетитор, вернувшись в аудиторию.

– Да, – девушка протянула молодому человеку свою тетрадь.

– «Мой ласковый обманщик, твои слова, как приторный бальзам. Они целуют мои уши, стекая по плечам», – зачитал написанное Арсений.

– Отдайте!

Тая вскочила с места и вырвала тетрадь у преподавателя из рук. Он невозмутимо выставил ладони перед собой, показывая, что не собирается претендовать на рукописи ученицы. На кой черт они ему сдались?

– Ты сама мне это дала, – спокойно напомнил репетитор, – ты пишешь стихи?

– Я пишу песни для группы, конечно, пишу и стихи, – заносчиво ответила Тая, – Арсений, я думала, вы умеете выстраивать логические цепочки.

– А вы сегодня язвительнее, чем обычно, – не поддался на провокацию молодой человек, – у вас что-то случилось?

Арсений всегда переходил на «вы», когда отчитывал Таю или призывал к серьезности. Видимо, таким образом хотел достучаться до взрослого благоразумного «я» ученицы.

– Прекратите звать меня на «вы», словно мне сто лет! – разозлилась девушка.

– Это обычная, вежливая форма обращения к студентам, – Арсений по-прежнему оставался невозмутимым.

– Но я не студентка, – напомнила Тая, – а неудачница.

Преподавателя немного разозлило, что минутку самобичевания Тая решила провести на его занятии. Он уже забыл, каково это быть эмоциональным подростком, а Тая продолжала оставаться таким, хоть и закончила школу. Эти юные терзания вызывали у Арсения больше снисхождение, чем понимание, а порой даже раздражение. Именно поэтому молодой человек предпочел читать лекции студентам, а не школьникам, наивно полагая, что избавит себя от детских проблем.

– Знаешь, почему я бросил работу на телеканале? – пустил разговор в нужное русло Арсений.

– Почему? – спросила Тая, обрадовавшись, что появилась возможность оставить учебу.

– Потому что устал от лжи. Почти вся журналистика строится на обмане, провокации, искажении фактов. Я понял это с самого начала, но не думал, что начну плавать во всем этом с таким азартом. В один момент мне стало противно от себя. В погоне за рейтингами я начал идти на такие уловки, на которые никогда бы не подумал, что способен. Поэтому я здесь, преподаю литературу подросшим детишкам, девяносто процентов из которых плевать хотели на всех Гоголей и Джойсов, но зато моя совесть спокойна, – развел руками репетитор, подводя итог.

Тая слушала внимательно, но не очень уловила суть, которую хотел донести Арсений. Вообще с чего он вдруг вздумал пооткровенничать? Наверное, это уловка, которые, как выяснилось, ему неплохо удавались, чтобы заставить ученицу рассказать, что у нее случилось. А потом, наверное, репетитор доложит все ее отцу, своему любимому наставнику.

– И к чему эта история? Советуете мне передумать стать журналистом? Но я хочу писать про культуру, там, вряд ли, найдется много тем для провокаций.

– Отнюдь! – усмехнулся преподаватель, – Однажды нам нужно было выставить одного высокопочтенного человека в невыгодном свете. А он, как назло, божий одуванчик. Тут кто-то выяснил, что он занимается благотворительностью и поставляет в школы художественную литературу. Досконально изучив книги, мы обнаружили в некоторых стихотворениях намеки на однополую любовь, и выставили все так, что этот человек распространяет пропаганду гомосексуализма среди школьников.

– Это так работает? – поразилась Тая.

– Это так работает, – подтвердил Арсений, – а историю я рассказал, советуя перестать врать.

– Кому это я вру? – нахмурилась девушка.

– А, что, никому? Взять хотя бы твоих друзей или отца. Разве я поставил тебе дополнительные занятия, как ты им говоришь?

Арсений скрестил руки на груду в ожидании ответа, но Тая промолчала. Она уже давно перестала улавливать момент, когда начинает врать, и делала это непроизвольно.

– Люди в нашей жизни – это отражение нас самих, – философским тоном произнес репетитор, – и больше всего нас задевают в других те недостатки, которыми переполнены мы.

На этот раз Тая поняла, что все это преподаватель говорил, анализируя строчки из ее стихотворения. Но она была категорически не согласна с его суждениями. Разве ложь Рекса может сравниться с ее маленькими безобидными обманами? Если бы Арсений узнал все подробности, не стал бы читать ей нотации с таким умным видом. Но не дождется, она все равно ничего не расскажет, сделает вид, что усвоила урок, пусть даже не литературы.

***