С любовью, Энтони

В следующее мгновение они уже лежат на кухонном полу. Она голая, его джинсы спущены ниже колена, но ботинки и рубашка по-прежнему на нем. За все пятнадцать лет, что они знакомы, они ни разу не делали это на кухонном полу. Вообще говоря, она никогда не бывала голой за пределами своей спальни и ванной.

Он овладевает ею торопливо, жадно и без прелюдий, и, несмотря на то что лежать на твердом полу больно и все заканчивается примерно через минуту, это неожиданно хорошо. Абсолютно глупо и, вероятно, опрометчиво, но неожиданно и несомненно хорошо.

Бет вдруг мерещится какой-то звук наверху. Неужели проснулся кто-то из девочек? О господи, они с Джимми слишком шумели, и теперь кто-то из девочек, похоже, спускается по лестнице, чтобы посмотреть, что происходит! Бет спихивает Джимми с себя и принимается поспешно натягивать трусы и ночную рубашку.

— Быстрее, кажется, мы разбудили девочек! — шепчет она. — Надевай штаны!

Он прислушивается и не делает никакой попытки одеться.

— Я ничего не слышу.

Он прав. Все тихо.

— Тебе лучше уйти.

— Хорошо, но можно, мы сначала поговорим?

Джинсы у него по-прежнему находятся где-то в районе коленей.

— Не сейчас. Как-нибудь потом. В дневное время, когда ты будешь трезвый и в штанах.

Он ухмыляется той самой шальной ухмылкой, от которой она до сих пор теряет разум.

— Договорились.

— А теперь уходи.

— Хорошо, хорошо. Где моя бейсболка?

— Вон она.

Бет указывает на столешницу, куда бросила ее.

Он надевает ее на голову, на сей раз козырьком вперед и ровно.

— Я скучал по тебе.

— Иди.

— Ладно. — Он подходит к двери. — Но мы ведь увидимся, да?

Она кивает, и он уходит. Бет очень надеется, что он достаточно протрезвел, чтобы благополучно доехать туда, где он теперь живет. Она задается вопросом, где это. И о чем он хочет поговорить. И что это такое только что между ними произошло.

Та часть ее существа, которой придется смотреть в глаза Петре и остальным подругам, даже Джорджии, чувствует себя глупой и пристыженной. Та ее часть, которая постоянно ощущала какую-то угрозу, как будто ее вынудили вступить в непрошеное соревнование с этой потаскухой Анжелой, торжествует победу. Оставшаяся же ее часть пока не знает, что и думать о том, что только что произошло.

Она подходит к кухонному столу, берет конверт и раскрывает его.

Бет, прости меня. Я люблю тебя. Пожалуйста,

прими меня обратно.

Твой Джимми

Глава 15

Половина одиннадцатого утра. Бет в библиотеке. Она пишет. То, что она пишет, начиналось как небольшой рассказ, идею которого она увидела во сне, но он стремительно перерастает в нечто иное, нечто большее, то ли в серию рассказов, связанных сквозным сюжетом, то ли в повесть, а может, даже в полноценный роман. Она пока еще не знает.

Она пишет о мальчике с аутизмом, но его история отличается от истории героев «Осады» и «Загадочного ночного убийства собаки», да и всех других книг об аутизме, которые она успела прочитать. История, которую она пишет, — о мальчике с аутизмом, который не говорит, и все же она рассказывает ее от его лица, дав голос этому безгласному ребенку.

Сегодня она пишет в своей тетради, а не на ноутбуке Софи. Пишет она существенно быстрее, чем печатает, но, даже несмотря на это, не поспевает записывать слова с такой скоростью, с какой они возникают в ее воображении, и так крепко сжимает ручку, что у нее начинает сводить пальцы. Она делает перерыв, чтобы размять руку, и пробегает глазами по своему описанию того, как именно, по мнению ее героя, работает его мозг.