С любовью, Лара Джин

– Ну вот, теперь я готова.

– Красивый бюстгальтер, – говорит Питер, стягивая с меня простынь.

– Спасибо.

Он придвигается ближе и целует мои глаза, правый, потом левый.

– Ты нервничаешь?

– Немного.

– Необязательно сегодня что-то делать, Кави.

– Но я хочу. – Я протягиваю презерватив, и у Питера брови взлетают на лоб.

– Из папиного набора. Помнишь, я говорила: он приготовил набор контрацептивов.

Забирая у меня презерватив, он целует меня в шею и говорит:

– Давай не будем сейчас упоминать твоего папу.

– Конечно, – отвечаю я.

Питер перекатывается на меня. Сердце колотится у меня в груди, как всегда, когда он так близко. Вот-вот все изменится. Я зайду дальше, чем раньше. Он удерживает вес на локтях, чтобы не раздавить меня, но мне нравится его тяжесть. Его пальцы запутались в моих волосах, губы теплые. Мы оба быстро дышим.

А потом он внезапно перестает меня целовать. Я открываю глаза, Питер нависает надо мной и хмурится.

– Мы это делаем из-за вчерашней ссоры? Кави…

– Дело не в ссоре. Просто… просто я хочу быть ближе к тебе. – Питер так пристально смотрит, что я понимаю: он ждет большего, что я назову какую-то важную причину. Но все очень просто. – Я не решила на ровном месте. Я хочу заняться с тобой сексом, потому что люблю тебя и хочу быть с тобой.

– Но почему со мной?

– Потому что ты моя первая любовь, с кем еще я должна это делать?

Питер скатывается с меня и садится, опустив голову на руки.

Я тоже сажусь и заворачиваюсь в простыню.

– В чем дело?

Он ничего не говорит, кажется, целую вечность.

– Ну же, просто скажи. – Меня начинает подташнивать.

– Я не хочу сейчас это делать.

– Почему нет? – шепотом спрашиваю я.

Питер не может на меня смотреть.

– Я не знаю… Просто слишком многое происходит. Лакросс, мой папа не явился на выпускной, теперь ты уезжаешь на все лето.

– Не на все. Только на июль. Я вернусь в конце июля! Почему ты проскакиваешь все лето?

Питер качает головой.

– Мне просто казалось, что ты уезжаешь и даже не жалеешь.

– Ты же знаешь, что это не я решила – папа устроил сюрприз! Так нечестно, Питер.

Он долго смотрит на меня.

– А Северная Каролина? Ты планируешь переводиться в Вирджинию или уже нет? Из Уильяма и Мэри ты точно хотела перевестись, а теперь непохоже.

Я облизываю губы, сердце стучит так, что не удержать.

– Не уверена. Может, да… А может, и нет. В Северной Каролине все иначе.

– Да, я заметил.

– Не говори так, словно это плохо! Ты что, предпочел бы, чтобы я была несчастной там, где учусь?

– Временно несчастной, – поправляет он.

– Питер!

– Ну же, Лара Джин. Ты действительно такого плохого мнения обо мне?

– Нет. Я… я просто не понимаю, почему ты так себя ведешь. Я всего лишь хочу дать Северной Каролине шанс. И хочу дать шанс себе. – У меня слезы в глазах, говорить трудно. – И ты тоже должен мне этого желать.

Питер вздрагивает, словно я его ударила. Кровать маленькая, но мне сейчас кажется, что он очень далеко. У меня болит в груди, я хочу быть с ним рядом. Но не могу.

Он молча надевает рубашку.

– Мне лучше уйти, – говорит он.

Встает и выходит. Я жду, пока закроется дверь дома, а потом начинаю плакать.

Глава 35

СОБИРАЯ УТРОМ ВЕЩИ, я надеюсь, что Питер приедет и отвезет меня домой; но его нет, а я не собираюсь его просить. Я еду обратно в Вирджинию с девочками.

От Питера ничего не слышно до следующего дня, когда я получаю сообщение:

Извини за тот вечер. Я придурок. Мы со всем справимся, обещаю. Мне нужно помочь маме, но потом можно тебя увидеть?

Я отвечаю:

Да.

Он пишет:

Мне правда очень жаль. Я тебя люблю.

Я начинаю набирать «Я тоже тебя люблю» в ответ, но телефон звонит. Это домашний номер Питера, и я торопливо отвечаю, говоря в трубку «Я тоже тебя люблю».

На том конце изумленное молчание, а потом неловкий кашель.

– Здравствуй, Лара Джин. Это мама Питера.

Я сгораю от стыда.

– Ой! Здравствуйте, миссис Кавински.

Она приглашает меня приехать поговорить. Говорит, что Питера нет дома, и мы пообщаемся наедине. Наверное, она отправила его с поручением как раз для этого. Как я могу не пойти?

Я надеваю желтый сарафан, крашу губы, расчесываю волосы и еду к Питеру. Миссис Кавински открывает дверь и улыбается; на ней полосатая блузка и шорты-бермуды.

– Заходи, – говорит она. Я иду за ней следом в кухню. – Лара Джин, хочешь что-нибудь попить? Солнечный чай[43]?

– С удовольствием. – Я забираюсь на табурет.

Мама Питера наливает мне стакан солнечного чая из пластикового кувшина. Вручая мне стакан, она говорит:

– Спасибо, что согласилась поговорить один на один. Я хочу с тобой кое-что обсудить.

– С удовольствием, – повторяю я. У меня мурашки по коже.

Миссис Кавински берет мою руку в свою. У нее прохладные сухие ладони, а вот мои внезапно потеют.

– Питер многое пережил и много работал. Ты знаешь, как он расстроился, когда его отец не пришел на вручение аттестатов. – Она ловит мой взгляд, и я киваю. – Он делает вид, что ему все равно, но душа у него болит. После Пляжной недели он стал говорить, что хочет перевестись в университет Северной Каролины после первого курса. Ты об этом знала?

Я чувствую, как вся кровь приливает к лицу.