С любовью, Луна! (СИ)

— Возможно. — решила согласиться, — Но ведь в каждой сказке есть доля правды, согласен? — паша кивнул, и стал более серьёзным, заметив что я совсем не улыбаюсь сейчас. — Так вот, однажды муж пришёл домой после работы. Как обычно поцеловав всех, выслушав и поговорив, сказал, что он собрался на рыбалку с ночевкой. Но жене он, случайно забыл сказать это заранее. А у неё были немного другие планы на выходные. Она хотела хотя бы немного времени уделить себе. Так как в понедельник ей тоже не работу. А после двухнедельного больничного выглядела она не очень. Но получив в отчет, что она и так красивая, а по магазинам можно пройтись и с детьми, она решила привести ещё один аргумент в ответ. Пока не услышала от мужа, что она вообще-то дома сидела и ничего не делала.

— Ну и дурак. — выдал Паша, а мне треснуть захотелось… себя. Так по глупому сейчас всё это звучит, что даже противно.

— Возможно. Хотя жена тогда тоже согласилась с этим. И обидевшись на мужа, решила не разговаривать с мужем. Ей ведь обидно. Но посидев какое-то время в одиночестве, она начала вспоминать, как муж её добивался. Как мог проснуться вместо неё ночью к детям и переодеть или положить рядом, чтобы она покормила. Как ухаживал за ней до свадьбы и вытаскивал из токсичных отношений. Как предложение делал. Ночью. По забором её двора пел песню Малинина. Пьяны. — в этот момент мы оба прыснули, и добавили в один голос, — «Очарована».

— Серьезно⁈ — удивления Паши просто было невероятным, а я усмехнулась про себя: «Этот Паша тоже любит Малинина.», — Он пел «Очарована»?

— Мг. — улыбнулась в ответ, и почувствовала как по щеке побежала слеза, — Так пел, паршиво, но самым любимым голосом. Да еще и гитара была расстроена, но такого предложения ни у кого не было.

— Ты плачешь. — тихо сказал Паша.

— Да. — кивнула для убедительности и отвернулась в другую сторону. Что-то я раскисаю, — Ну да ладно. В общем жена вспомнила всё это и поняла, что за столько лет совместной жизни не разлюбила мужа, а просто забыла, что нужно разговаривать нормально. И учиться предупреждать заранее. Хотя с тремя детьми не всегда можешь предугадать следующий день.

— А она согласилась? — спросил Паша, а даже подвисла.

— Кто?

— Жена. Согласилась? — и такое серьезное лицо стало у него.

— Конечно! Откуда у них, думаешь, трое детей взялось. Хотя её отец тогда погонял горе-певца. — ответила и замолчала. Передумала я рассказывать ему историю. Не хочу. Это моё. И моего Паши. — В общем, всё у них было хорошо и жили они долго и счастливо. Я пойду. Мне нужно еще подготовиться к завтрашним процедурам. — встала и развернулась на выход из парка и тут услышала вопрос.

— А как их хоть зовут?

— Кого?

— Мужа и жену. — уточнил Паша, когда я повернулась к нему снова.

— Ааа. Их? Паша и Вика.

Ответила и заметив шок и растерянность на его лице, развернулась и всё же пошла назад в госпиталь.

Пускай теперь думает, что хочет. Я думала мне станет легче, когда я начну общаться с пашей, а вышло наоборот. Мне стало тяжелее. Не очень приятно, оказывается, понимать, что во всём происходящем виновата я сама. Потому что просто не стала разговаривать тогда, когда нужно было открыть рот.

Глава 27

Нет! Так нельзя!

Я запретила себе даже подходить к Паше. Я не могу так поступить с ним. А то, что он уже заинтересован мною — факт.

Второй день не выхожу в парк, но мне прекрасно видно лавочки, и он сидит на них, постоянно смотрит в окна.

А ещё вчера вечером мне сказала медсестра, которая за мной закреплена, что Паша спрашивал о новой пациентке.

И что я наделала?

Придя в палату первым вечером, мне дошло какую глупость совершила. Почему-то в тот момент чётко вспомнились слова старика на заправке. И свое состояние я начала понимать по другому.

И вот сейчас опять наблюдаю Пашу в окне, но даже боюсь представить, что он будет чувствовать, если я сейчас начну давать ему надежду.

Пусть лучше все остаётся так, как есть.

Но вот проблема женщин в том, что нам доходят эти истины только после того, как мы уже начудим.

Меня прогнали по всем кабинета за два дня. Выкачали литр крови и разной слизи.

И теперь я жду послезавтра, когда придут результаты и мне назначат день операции.

«Зараза, ты, Вика! Почему именно я должна это все переносить? А ты где? Вот где-то же должна быть? Значит, пакостила ты, а страдать должна я.»

И почему мне только сейчас дошло то, что эта Вика тоже где-то должна быть. Раз не сном всё оказалось.

Злость и обида грызут меня второй день, потому что я идиотка! Мне так противно, не передать. Но желание увидеть своих детей и моего Пашу просто взрывает. Особенно после того, как постояла возле этого.

Я отошла от окна. Не могу больше смотреть на него.

Ах да, ему завтра будут делать операцию. Это мне как-бы между прочим, сказала всё та же медсестра. И ко всему прочему ещё и волнение за его жизнь добавляется.

Что же мы оба такого наделали в этом мире, что каждый из нас такой несчастный?

Зажужжал телефон.

Опять Надя звонит, а я не хочу разговаривать ни с кем.