С любовью насмерть, Дун...

Они слышали, как она ходит по комнате, и Берден представил себе ее в этот момент: сморщив хорошенький носик, она брезгливо рассматривает ветхие чехлы на диванных подушках; ее тонкие пальцы оставляют следы на пыльных выступах псевдоготического буфета. Неожиданно она засмеялась, презрительно и резко, но не весело.

— Ты когда-нибудь видел такое убожество? Жуткий дом! И она тут жила! Можешь себе представить? Малютка Мэг Годфри…

Вдруг с Кводрантом что-то случилось; он не выдержал и, забыв об осторожности, громко, истерически закричал:

— Я ненавидел ее! Боже мой, Хэлен, как я ее ненавидел! Я никогда ее не видел, первый раз увидел тогда, на прошлой неделе, но это она, она превратила мою жизнь в муку, из-за нее я так всегда жил… — деревянные резные башенки и галерейки буфета дребезжали, и Берден догадался, что Кводрант стоял, прислонившись к буфету, совсем близко, так близко, что можно было дотянуться до него рукой, если бы между ними не было стены. — Я не желал ей смерти, но теперь я рад, что ее нет!

— Милый! — Берден представил, как она прижалась к Кводранту, обвив его шею руками. — Давай уедем отсюда, немедленно, сейчас же. Ну, пожалуйста! Нам с тобой нечего здесь делать!

Он с яростью оттолкнул ее от себя. Они слышали, как она вскрикнула, затем раздался звук проехавшего по линолеуму стула.

— Я должен вернуться наверх, — сказал Кводрант, — а ты иди. Слышишь, Хэлен? Быстро уходи. Твое присутствие здесь неуместно. Один твой вид в этом наряде… — он помолчал, подыскивая подходящее сравнение, — ты здесь, как попугай на голубятне.

Она неуверенно поплелась к двери, уничтоженная его предательством. Она еле шла, ей теперь мешали высокие каблуки. Берден, увидев в щель, как мелькнул ее оранжево-зеленый силуэт, нетерпеливо рванулся вперед, но Уэксфорд с силой сжал его руку. Судя по шуму, раздавшемуся сверху, там кто-то начал терять терпение. Над ними грохнуло, словно прямо над крышей дома ударил гром. Это на пол швыряли книги.

Дуглас Кводрант тоже услышал грохот. Он кинулся к лестнице, но Уэксфорд опередил его. Они стояли в холле у подножия лестницы, глядя в упор друг на друга. Хэлен Миссал взвизгнула и зажала рот рукой.

— Черт возьми! — закричала она, очнувшись. — Зачем, зачем ты не ушел со мной, когда я тебе говорила!

— Никто не уйдет отсюда, миссис Миссал, — сказал Уэксфорд. — Сейчас мы все поднимемся наверх, — и он носовым платком взял со столика ключ на серебряной цепочке.

Кводрант неподвижно застыл с поднятой рукой, как фехтовальщик в белой рубахе на помосте. «Фехтовальщик, проигравший свой выпад, — подумал Берден, — охотник, попавший в расставленные им же силки». Однако лицо Кводранта было непроницаемо. Он посмотрел долгим взглядом на Уэксфорда и закрыл глаза.

— Ну, так пойдем? — наконец произнес он.

Они стали подниматься. Впереди шел Уэксфорд, шествие замыкал Берден. «Странная процессия», — думал он на ходу. Поднимались они медленно, не спешили, шли, опираясь на перила, и напоминали чем-то покупателей, которые пришли осматривать дом на предмет его покупки, а может быть, и родственников больного человека, который лежал там, наверху, и теперь им, собравшимся у его одра, было дозволено подняться и предстать пред очи.

На первом повороте лестницы Уэксфорд сказал:

— Я веду вас в комнату, где Минна держала книги, которые дарил ей Дун. Дело началось здесь, в этом доме, и будет справедливо, если, следуя канонам поэзии, оно здесь и закончится. Правда, тех книг, содержащих высокие образцы поэзии, больше тут нет; вы их не найдете, мистер Кводрант. Как сказала миссис Миссал, вам тут нечего больше делать.

Он замолчал. Грохот наверху стал еще сильнее. В тот момент, когда Уэксфорд взялся за ручку двери, оттуда донесся протяжный, жалобный стон.

* * *

В комнате повсюду на полу валялись растерзанные книги, с отодранными корешками и вырванными страницами, с изорванными и мятыми обложками. Одна книжка стояла торчком у стены, куда ее в сердцах запустили, и была раскрыта. Иллюстрация изображала девочку, здоровую, спортивного вида, с задорным хвостиком на макушке; она улыбалась, салютуя зрителям хоккейной клюшкой. Посредине этого хаоса ползала на коленях жена Кводранта, яростно комкая в руках оторванную от книги цветную обложку.