С любовью не играй

На третий раз должно повезти, в отчаянии подумал Говард у дома миссис Хиггис. Может, все трое договорились собраться там? Это было бы очень неплохо: объясняться со всеми сразу гораздо легче.

Эллиот медленно поднялся по ступеням крыльца, думая о том, что скажет этим людям. Хотя с превеликим удовольствием не говорил бы ничего. Просто вошел бы в дом, подхватил на руки Саманту и осыпал поцелуями. Возможно, это помогло бы ей понять, что незачем было уклоняться от разговоров по телефону. Ибо их обоих все равно влечет друг к другу.

Но Говард не сделал этого. Ибо был человеком, умевшим держать в узде свои эмоции. Вернее, он был таким еще неделю назад. До того дня, когда прекрасный ангел в накрахмаленной белой униформе вошел в вестибюль его отеля и поразил в самое сердце.

У Говарда было немало женщин и до появления Саманты. Но никогда раньше он не вспоминал ни об одной из них, когда ее не было рядом. Сейчас же он думал о Саманте денно и нощно. Даже когда вновь очутился в Атлантик-Сити в окружении красивых женщин. Он думал о том, с каким состраданием говорила Саманта об «ужасном трио». О ее твердом намерении бороться с могущественной компанией «Эллиот Хоутелс», чтобы защитить своих друзей. Вспоминал со смешанным чувством юмора и уважения о том, как Саманта легко справлялась с его матерью. Он знал об этом по ежедневным докладам миссис Грэйди. Похоже, Джорджии здорово пошли на пользу занятия с мисс Ричардс.

Но больше всего Говард думал о темных локонах Саманты, которыми играл океанский бриз. И о загадочной глубине ее дымчато-голубых глаз. Вспоминал простодушную и радостную улыбку девушки, когда она принимала коробочку с серьгами. Чувствовал вкус ее губ, когда прижимался к ним в поцелуе, и высокую упругую грудь в своей ладони.

Говард слегка ослабил галстук и остановился, стараясь собраться с мыслями. Все дни, проведенные в Атлантик-Сити, он очень много работал. Старался решить проблему «ужасного трио» и расчистить завалы неотложных дел, чтобы спокойно вернуться в Кейп-Мэй и помочь матери выздороветь. Он хотел, чтобы она уехала в самом хорошем настроении и оставила его наедине с Самантой, которой он мог бы предложить такой красивый роман, какой ей никогда не снился.

Теперь все дела были завершены, а Джорджия могла уже обходиться без ежеминутной помощи посторонних. Но при настойчивости юридического отдела, создающего постоянные препятствия его планам, пробиться через воздвигнутые «ужасным трио» рогатки могло оказаться куда труднее, чем он ожидал.

Ладно, Эллиот, сказал Говард самому себе, ты никогда не достигнешь намеченной цели, если будешь сидеть сложа руки.

Он решительно подошел к дубовой двери и дважды постучал. Из дома донесся громкий лай собаки мистера Пантони. Но к нему тут же присоединилось визгливое тявканье. У Говарда упало сердце: в доме для компании еще и Бонни с Элли! Значит, мне предстоит веселенький вечер, с тоской подумал он. И поднял глаза к небу, как бы прося помощи у всевышнего.

Через несколько мгновений дверь отворилась, и Говард столкнулся лицом к лицу с Самантой. Отсутствие всякого выражения в ее глазах сказало Говарду больше, чем если бы она встретила его раздраженно-презрительным «Это вы…» или запустила ему в голову горячей сковородкой.

— Говард, — спокойно произнесла Саманта, отступая на полшага, чтобы пропустить его в дом, — мы ждали вас. Звонил адвокат Джексон и сказал, что вы поехали сюда.

— Вот как! — усмехнулся Говард, входя прямо в гостиную. Дом миссис Хиггис был настолько мал, что обходился без прихожей.

— Хорошо, что ты наконец появился, — раздался голос Джорджии. — Хотя следовало бы поспешить после всего, что ты сделал с этими прелестными людьми!

— Но я люблю вас всех, Джорджия, — ответил Говард вкрадчивым голосом, чуть наклонив голову в сторону матери. Миссис Уоррен сидела на довольно потертом старомодном стуле. Тем не менее у нее был вид королевы, окруженной своими придворными. Бонни, Элли и Пуччини прекратили лай и теперь лежали на полу у ног Джорджии, преданно заглядывая ей в глаза.

— Мистер Пантони, миссис Дойл, — учтиво кивнул Говард пожилым людям, сидящим бок о бок на кушетке. — А где же миссис Хиггис? На кухне? Наверное, варит смолу, дабы вы имели удовольствие вымазать ею мерзавца Эллиота, вывалять его в перьях и протащить на шесте в голом виде по прибрежному бульвару? Или перед этим вы все-таки согласитесь меня выслушать?

Кейси Дойл приложила ладонь к левому уху, чтобы лучше слышать, и наклонилась к мистеру Пантони:

— Тони, что он сказал? У него на голове перья? Он говорит, что их — шесть? Я почему-то не вижу ни одного…

Мистер Пантони похлопал Кейси по руке, наклонился к ее плечу и почти прокричал:

— Приложите другую ладонь к правому уху, Кейси. И пока ни о чем не спрашивайте. Миссис Уоррен просила соблюдать тишину.

Саманта закрыла лицо ладонью, чтобы скрыть улыбку. Говард вопросительно посмотрел на девушку.