С любовью, Рома

— Не собираюсь этот бред слушать, — выдавил я, ощущая смутную тревогу.

— Это не бред, это правда! У меня свадьба. Скоро! — неоправданно громко закричала она, словно от силы её голоса могло что-то зависеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет! — в той же тональности ответил я.

— Да!

Мы оба задышали чуть чаще, я же решил, что ни черта не понимаю. Если это шутка, то она переставала быть смешной.

— Прими это, — с некой обречённостью попросила она. И вот здесь я действительно поверил. Поверил в то, что это конец.

— Ясно, — сообщил абсолютно ровным голосом, не замечая того, как пальцы болезненно сжали телефон. 

— Ром, я не…

— Не надо, — рубанул я, — не надо. Замуж? Окей. Иди.

Она не ответила, только тягостно вздохнула, видимо решив добить меня окончательно. 

— Дату сообщи потом. Чтоб я поздравить не забыл.

— Рома, — выдохнула Соня. — Пожалуйста…

— Нет, ну а чего ты хотела?! Что я просто так это приму?! Сама же просила! Хорошо, я принимаю. Вот только это не ты уходишь, а я!

Моя гневная речь ещё долго звучала в трубке, но меня уже давно никто не слушал. Из динамика после короткого сигнала вообще больше не доносилось никаких звуков, один лишь я договаривал в пустоту:

— И записку тебе оставлю и подпишу… «С любовью, Рома».

Глава 1

Семь лет назад

Соня

Утро первого сентября восьмого класса традиционно началось с ругани мамы и бабушки. Их недовольные голоса разносились по всей квартире, безжалостно врываясь в мой сон. Я завошкалась в постели и привычным движением спрятала голову под подушку, надеясь отсрочить своё свидание с реальностью. Не помогло.

Скандал за стеной набирал обороты: голоса становились громче, интонации выразительней, эмоции яростней. Я слушала вполуха, не придавая особого значения происходящему, пока в их споре не была поставлена большая и громкая точка, оглушающе разлетевшаяся по всей квартире. Должно быть, как обычно, мама что-то уронила на пол. Стало даже любопытно: какому предмету кухонной утвари «посчастливилось» на этот раз? У неё с ними была какая-то особая нелюбовь. Помнится, в прошлый раз досталось графину, осколки которого я потом целую неделю выковыривала меж половых досок.

В квартире стало подозрительно тихо. Правда, ненадолго, и уже в следующий момент квартира вздрогнула — мать покинула «судно», не забыв на прощание с чувством хлопнуть дверью.

 

***

Минут через десять я стояла перед зеркалом в ванной и старательно чистила зубы. Настроение было странным. Недовольство от экстремального подъёма перемежалось с лёгким волнением из-за начала нового учебного года.

В школу хотелось. Мне вообще нравилось учиться, это было куда лучше, чем торчать дома среди бардака, нищеты и скандалов. Помнится, в начальных классах я могла торчать в стенах школы до самого вечера, зависая то на кружках, то у психолога, который всегда имел в запасе парочку интересных историй и кружку горячего чая. Но с годами моё отношение стало меняться, ведь с каждый днём я всё острее начинала ощущать пропасть между собой и другими детьми. И дело тут было даже не в шмотках (хотя и в них тоже), а в целом… в отношении к жизни. В свои четырнадцать я будто бы была старше остальных на целую жизнь. Сомнительный повод для гордости, но высокомерия это мне добавляло. Характер и мозги — это вообще было единственным, за что мне оставалось держаться.

Кинула взгляд на забрызганное зеркало и, не обнаружив в нём ничего хорошего, тяжко вздохнула. Меня часто называли миловидной, что бы это ни означало, но порой мне казалось, что во мне всего было слишком — слишком большие глаза, слишком крупный нос, слишком пухлые губы, слишком бледный цвет кожи. Меня скорее хотелось пожалеть, нежели  воспринимать всерьёз. Безрассудная попытка выглядеть взрослее закончилась полным крахом. Теперь мою голову венчало «воронье гнездо» из чёрных всклокоченных волос, торчащих в разные стороны, — результат моих бюджетных экспериментов. Как сделать что-то приличное при минимуме средств? Оказалось, что никак. Поэтому чёрные волосы, так сильно напоминающие паклю, два дня назад были беспощадно острижены здесь же в ванной. Бабушка тогда чуть сознание не потеряла. Мне результат тоже не понравился, но впадать в уныние и биться головой о стену я не стала, решив, что в целом новая причёска могла бы сойти за вызов социуму.

Закончив с водными процедурами, я появилась на кухне, где бабушка, кряхтя и шумно шаркая тапками, выметала гречневую кашу из-под стола. Небольшая металлическая кастрюлька — источник недавнего шума — стояла тут же на облупившемся подоконнике.

— Какая муха укусила её на этот раз? — без особых эмоций поинтересовалась я.

Бабушка бросила на меня усталый взгляд и, отставив в сторону веник с совком, выпрямилась, болезненно держась за поясницу.

— Работу удумала искать. Опять.

— Понятно, — заключила я и взялась за веник, тесня бабулю в сторону. Как-либо ещё комментировать ситуацию не было необходимости, мы обе прекрасно знали, чем закончится история «Мама и работа».