С любовью, Саша

-Черт! Что так громко-то? – подскочила я на месте, прикрываясь толстым одеялом, тогда как Мэлс остался почти полуобнажен. О, чёрт! Нет-нет, нельзя мне туда смотреть. Особенно на эту вздымающуюся грудь, которая, видимо, регулярно бывала в спортивном зале, покрытую мелкой порослью. Оттуда дорожка спускалась по животу с едва заметно выделяющимися мышцами пресса и прямо в боксеры, которые были прикрыты углом одеяла. Зато было оголено мощное бедро, которое стало бы завистью любого футболиста. Ещё говорят, что женские ноги красивые. Мужских, конечно, таких чтобы «ах», мало, но они ведь есть.

-Можешь в стену постучать, чтобы потише были, - заявил он, подымаясь и являя миру в моем лице свою прекрасную задницу, - а я пока побегаю. Думаю, пятнадцати минут им хватит.

-Ты о Паше такого плохого мнения?- усмехнулась я.

-Почему? Очень даже неплохого. С его пивным брюшком это будет рекордом.

-Оно у тебя когда-то тоже было, - хотелось ещё съязвить по поводу появившегося пресса, но что-то перехотелось вспоминать про него, когда столь страстные звуки заполняют твое утро.

-Оно было не пивным, а скорее защитным от сурового климата. Организм согревал себя, как мог, - с этими словами он натянул на себя шорты и футболку, запрыгнул в кроссовки. - Хорошо оставаться, женушка.

И как бы я не старалась закрыть уши, как бы не пыталась думать о чем-то другом, мысли все время сводились у одному. Кажется, у кого-то давно не было близости с мужчиной. Это надо же так запустить свое тело, Александра Михайловна. Не порядок.

И действительно, звуки прекратились внезапно, так же, как и начались. И даже кульминация не была столь бурной, как сопутствующее ей соитие. Вот тогда я, наконец, смогла успокоиться и ещё немного подремать, пока Киссер совершал пробежку. И давно он записался в зожники? Соня с Васей одобрили бы.

Собирались после уже в темпе, так как Васильева приказала свисать всех к завтраку на открытом воздухе. День сегодня был солнечным и даже жарким, поэтому я втиснула себя в купальник в надежде, что позагораю, одела короткие шорты и мужскую рубашку, которую покупала себе сама, потому что мне нравилось, как такие вещи на мне сидят. И, наверное, где-то в глубине души мне просто хотелось показать, что у меня есть мужчина и я просто таскаю его вещь.

-Что за убожество? – оглядел меня Киссер с ног до головы.

-Если ты обо мне, то рискуешь остаться с разбитым носом.

-О рубашке, Сашенька. Безвкусный цвет. Я бы, например, никогда такую не надел.

-Но ее надела я.

-Но ведь все подумают, что она моя. И мне будет стыдно.

-И что ты предлагаешь? – я стянула с себя вещь, оставшись почти без одежды. Взгляд Киссера тут же остекленел и он словно заворожённый смотрел на открывающийся перед ним вид. Не долго, правда, но мне хватило этой минуты, чтобы напридумывать себе всякого в голове.

Потом он кинулся к своему чемодану, и швырнул в меня чем-то, выуженным из него же. Этим самым чем-то оказалась рубашка нежно-голубого оттенка, которая была на размер больше моей персиковой.

-Я тебя подожду на улице. И шорты я бы посоветовал подлиннее.

-Сейчас вообще сниму, если будешь умничать.

К обеду к нам подползли ещё одноклассники, и теперь у нас тут была целая банда, которую вряд ли удастся контролировать, если они решат разгромить отель.

А знали ли вы, что после нашего ухода из ресторана, ему был нанесен ущерб, как минимум, на тысяч двадцать? Вот а я узнала в это утро, когда мужчины весело обсуждали драку и разбитый нос Степки Потозова. И вот теперь я опасалась, что это может произойти и здесь. Но пока все шло тихо и мирно. Тихие попойки – смешно. Кто-то даже полез купаться в озеро, когда вода в нем все ещё оставалась ледяной. Только я была одной из тех, кто в него нырял, когда после парилки прыгнула следом за Мэлсом. Просто так я бы этого не сделала. Но это было получасом позже, а пока:

-Ты проигнорировала мои сообщения, - утверждение прозвучало из уст Сычева, когда он улучил момент остаться со мной наедине.

Я лежала на пирсе, подставив кожу солнцу, чтобы немного подзагореть перед отпуском. Это же так приятно!

-А! Это ты писал? – приподнялась на локтях и приспустила очки, чтобы темные линзы не мешали мне любоваться атлетическим телом моего одноклассника, который был одет только в шорты.

-Трудно было догадаться?

-А где ты свою девушку на это раз забыл?

-Она работает.

-Плохой мальчик. Ты должен свою женщину обеспечивать, чтобы ей не приходилось работать, когда ты отдыхаешь.

-Но ты ведь тоже работаешь, - присел он рядом, смотря на меня словно кот на сметану. Хотя с цветом моей кожи её не трудно было принять за кисломолочные изделие

-Разве любимое дело можно назвать работой?

-Но при этом из-за этого дела ты не живёшь с любимым мужем, - заметил он.

-Ой, Петруша, тут все очень просто. Нам так удобно. Вот представь, не виделся ты со своей красавицей неделю или две, потом вы встречаетесь и…как думаешь, что вас ждёт в этот вечер и последующие? Вот и я о том же.

-Это же не семья.

-Петенька, - я немного подтянулась, понимая, что так выгляжу ещё соблазнительные, почти как кошка, - что ты от меня хочешь?