с любовью, Смерть (СИ)

Он старался держаться беззаботно. Только, наверное, сумей прорваться наружу крик из глубин его души, здесь бы не только повылетали все стекла — Реймор бы стерло с лица планеты.

Он ведь всегда так жил. Всегда… Все эти десять лет.

Постоянно рядом. Постоянно понимая, что во мне может в любой миг проснуться жнец, и что в любой момент ему придется либо умереть, либо убить меня.

Меня.

Которую он так любил.

Я порывисто подалась вперед, обхватила напарника за шею, лбом ткнувшись в плечо. Он усмехнулся и обвил мою талию руками.

— У нас еще есть дела, моя леди.

— Просто… Я поверить не могу. Столько лет…

— Да ладно, всего тринадцать. Или четырнадцать. Я особо-то не засекал. Так что помни — я за тобой хоть на край света, хоть в Департамент. Но если мы не хотим, чтобы наутро здесь нашли два счастливых обгоревших тела — нам лучше вернуться к нашим проклятьям.

Мы расставили статуэтки обратно схеме, Ран выдвинул на центр капсулу, чуть больше той, где хранилась анория, но в ее недрах вместо цветка плескалось черное облако.

Если верить схемам, круг сдержит материю, не позволив ей вырваться за пределы. Темная кровь, использованная для создания статуэток, впитает в себя проклятия, превратив фигурки в бесполезных деревянных истуканов. Импульсом для этого станут "Оковы Кукловода", способные управлять неодушевленными предметами, а после — жнец, пропустив энергию через себя, вернет всю магию темной материи.

— Допустим. — Я глубоко вдохнула, прежде чем заговорить. — Допустим, мы знаем, как вызвать этого… жнеца. Но как ты заставишь его выполнять указанное?

— Это сделаешь ты. И ты справишься. Твое тело по-прежнему останется твоим телом, а сознание — сознанием.

— В предыдущие разы что-то не справлялась.

— В предыдущие разы ты была к этому не готова. Теперь ты в курсе. Жаль, ты не знаешь, какая сильная у тебя воля к победе и жажда жить. Но я видел, на что ты способна. Я видел, как ты сражалась с этим жнецом в дни, которые ты, к счастью, забыла. Тебя ведь не зря считали ошибкой эксперимента и полным провалом. Жнец должен был занять твое сознание почти целиком, оставив лишь фрагменты памяти, позволяющие сохранить… человечность, что ли. Разум. Но ты надрала ему задницу. В лечебнице говорили, что ты — грубо говоря — загнала его в угол и отгородилась стеной. Это выражаясь не медицинским языком. Медицинским языком я не выражаюсь. Синдарин попроще будет.

— Возможно, это прозвучало бы чуть убедительнее, если бы ты не попросил заблокировать двери и не предусмотрел "Выгорание".

— Но при этом — я здесь, с тобой.

— А я теперь даже не знаю, кто я.

— Ты меня зацепила в первую очередь тем, что у тебя методы решения проблем — ну очень кардинальные. И порой совершенно фееричные. Хотя бы вспомни, как ты на нашем первом испытании в окно выпрыгнула. Это был мой первый седой волос.

— И мой первый перелом, — усмехнулась я. И помрачнела вновь. — Первый из тех, что я помню.

Видя, что я все же проваливаюсь в свои мысли, он заставил меня поднять голову, чтобы я встретилась с его взглядом. Уверенным, кошачьим.

— Зато представляешь — мы всех спасем. Будем молодцами. Получим медальку. Шоколадную. Одну на двоих. Ты мне ее отдашь, потому что не любишь сладкое. Так что у тебя не будет медальки, а у меня — будет. Во мне. Недолго.

— Дурак. — Я невесело посмеялась. — Все-таки ты — дурак.

— Зато с медалькой, — гордо отозвался тот. И посерьезнел снова. — Поверь, если бы можно было сделать это вместо тебя — я бы не раздумывая согласился.

— Кто бы еще тебе позволил?

— Ну вот. Ну вот всегда так. Глушишь мои благие порывы на корню. Ведь я не меньше тебя хочу, чтобы это все закончилось, и ты вернулась ко мне.

— А если это буду не я? — По спине пробежал мороз. — Пообещай, что убьешь сразу? Что не будешь пытаться докричаться, если он вырвется?

— Вот тут нет, извини. Я буду пытаться до последнего, потому что знаю — ты меня услышишь.

— С чего такая уверенность?

— В прошлый раз сработало. А еще я знаю, что ты тоже меня любишь. Любишь же?

— Как последняя идиотка, — выдохнула я, кивнув. Сейчас это признание далось мне как никогда легко.

— Значит, услышишь. Где бы ты ни была, — нарочито спокойно произнес Ран. И демонические искры вспыхнули в глубине его зрачков.

Мы замерли над вычерченным кругом, переглядываясь.

— Но если снять проклятия таким образом не удастся?

— Мы должны попытаться.

Тишина.

— Моя леди?..

— Да?..

— Я все-таки верю в наше "долго и счастливо".

…мы бросились друг к другу точно после сотен лет разлуки. Всем телом прижав меня к стене, тяжело дыша, Ран ловил мои губы, руками скользил по телу, словно запоминая: "Мое, все мое". Исследуя, ловя последние мгновения…

Я впивалась пальцами в его волосы, растворяясь, утопая с головой, проваливаясь в непроглядную бездну. Мне нужно было надышаться им, мне нужно было оставить это себе. Даже если у нас ничего не выйдет, даже если мы погибнем, и магический огонь выжжет нас дотла — пусть именно этот миг окажется тем самым, после которого хоть на костер, хоть в забвение.

Но здесь, сейчас — только мы.

— Все-таки не повезло тебе, моя леди.

— Это еще почему?