с любовью, Смерть (СИ)

— Ты же не съешь дядю водителя, правда? — с надеждой покосилась я на пса.

В ответ Дейл лишь вывалил язык, отчего морда его приняла на редкость глупое выражение, а в глазах блеснул нездоровый огонек.

Если и съест, то явно не ради удовольствия, а лишь по суровой природной необходимости.

…впрочем, дождаться машину я не успела. Пес внезапно вскинул взгляд, гавкнул и ринулся вперед по темной улице.

— Стой, — выкрикнула я, бросаясь следом.

Нет, давайте я еще чужую собаку потеряю.

— Дейл. А ну ко мне, живо, — Чертова псина. Почему именно сегодня? Именно сейчас?

Я хочу домой, хочу с ногами забраться на покореженный диван среди полной разрухи как квартирной, так и душевной, и предаться самоедству, а не бегать по ночному городу в поисках пса, проклиная на чем свет стоит весь мир и свое "многовековое несчастье".

Лай донесся откуда-то из переулка. Заливистый, разлетающийся эхом, а после переплетающийся с чьим-то еще… И еще. И… Да сколько их там?

Я завернула за угол и опешила. Посреди переулка стоял лишь Дейл, но собачьи голоса не смолкали, напротив, становясь лишь сильнее.

Неладное я почуяла запоздало — когда ощутила тяжелое дыхание рядом с собой и не увидела, кому оно принадлежит.

В следующую секунду произошло нечто невообразимое — Дейл в три прыжка оказался рядом со мной и повис в воздухе, впиваясь в пустоту клыками. Звук торопливого скрежета когтей по асфальту нарастал, приближаясь, Пес с кувырком отскочил в сторону, загородив меня собой, и припал на передние лапы, грозно скаля зубы на невидимок.

Высокий силуэт нарисовался в противоположном конце улицы. Он приближался к нам, не шевеля ногами, а точно плывя по воздуху. Развернутые мне навстречу ладони ничего хорошего не сулили.

Я уже поняла, с кем столкнулась.

И это была лебединая песня моего "невезения".

Жнец.

Тварь, сотканная из темных материй.

Было между нами нечто общее, с разницей в главном: мы забирали души людей, отживших свое, позволяя тем очиститься и переродиться в новой жизни.

А жнецы охотились на нас. Ради пропитания, от какой-то врожденной нелюбви, а то и вовсе без повода — просто потому, что в них так заложено их темной природой. Не то их приводили к нам их невидимые спутники, адские псы — канцерберы, не то они сами чувствовали нас по запаху или какой-то особой ауре… Выжигали душу, бросали тело и уходили.

Достаточно было просто оказаться не в том месте не в то время. Как я сейчас.

Дейл сделал полшага назад, пытаясь сдвинуть меня в сторону. И я терялась, соображая, спасать пса или себя, бежать или уже не убегу?

Ротвейлер вывернул голову, сверкнув пылающими огнем глазами, и так грозно рявкнул на меня, что я отчетливо поняла: бежать.

Визг, скулеж и лай слились воедино, разбавленные топотом моих шагов по пустой улице. Торопливая поступь тяжелых лап мерещилась мне за спиной, но я, озираясь, по-прежнему видела там лишь черный силуэт в оборванном балахоне, бесшумно плывущий над землей. Сложно было сказать, насколько быстро тот перемещался — он держал расстояние, которое ни сам не сокращал, ни я не могла увеличить.

Очередной поворот завел меня в тупик. Я стукнула кулаком в каменную кладку, зашипев от досады, и, со вздохом стянув перчатку, развернулась лицом к своей смерти. Не уходить же молча? Отбиваться — так до последнего.

Жнец, осознав, что мне некуда деться, замедлил ход. По позвоночнику неприятно пробежал мороз, а в ноздри ударил запах серы.

Бедро пронзило жгучей болью, точно кожу вместе с мясом проткнули раскаленным прутом. От неожиданности я не смогла даже вскрикнуть, лишь брызнувшие из глаз слезы на миг размыли и без того невнятный пейзаж, да вдох застрял где-то в горле на полпути. Чертовы канцерберы.

Адский пес с силой повалил меня на асфальт, больно приложив плечом о металлические баки. Я наугад выбросила левую руку вперед и услышала пугающее шипение, точно капля воды попала в раскаленное масло. Блаженное затишье длилось несколько секунд.

Но когда на моем плече захлопнулся капкан из стальных клыков, я, не сдержавшись, заорала. Просто издала какой-то непонятный звук, лишь бы как можно громче и протяжнее, насколько хватит легких… которым, судя по протянутым ко мне ладоням жнеца, работать осталось недолго.

Я с трудом перевалилась на бок, пытаясь "ловко" вывернуться из объятий смерти, но даже хваленая регенерация собирателя душ сейчас отказывалась справляться.

Хотя кому я вру? Если бы не "хваленая регенерация", я бы не пыталась мужественно уползти и не острила бы мысленно — я бы уже спокойно не дышала вообще.

Дейл… Ран меня не простит. Сначала за то, что я угробила его пса, потом за то, что сама тоже угробилась.

Здоровенная лапа наступила мне на спину с железобетонной тяжестью. Всем телом я ощутила, как стальные когти вспарывают кожу, разрывают мышцы…

Рассудок медленно таял, но бегущего ко мне со всех ног ротвейлера я разглядела вполне отчетливо.

— Хороший мальчик… — прошептала я, ловя остатками сознания блеснувший в темноте ошейник.

Ошейник… На Дейле ведь не было ошейника.