С любовью, Солт&Лейк

– Я прошёлся по всем сотрудникам, кто будет контактировать с Линдой и пообщался с теми, кто сегодня на дежурстве – всё с ней будет хорошо, – попытался успокоить друга простыми доводами. В моих способностях он не сомневался, и Линда разрешила мне проконтролировать безопасность и Солта.

– Мистер Сазар? – с этим вопросом в нашу сторону направилась медсестра.

– Да, – в один голос откликнулись мы с Солтом, обескуражив женщину.

– Я муж, – добавил я, – а это мой брат, – указал на Солта, а тот набычился, всё ещё недовольный таким распределением ролей.

– Кхм, – прочистила она горло, – поздравляю, у вас мальчик и мальчик. Вашу супругу перевели в послеродовую, следуйте за мной, если хотите навестить её и малышей.

Солт резво вскочил на ноги, подгоняя меня недовольным взглядом.

Медсестра провела нас к палате Линды и ушла.

– Так, этот, уже вижу, мой, – просиял Солт, заглянув в один из боксов с младенцами. – Но почему у него глаза голубые? – нашёл к чему придраться.

– Потому что у меня они такие, – усмехнулась Линда, подставляя мне губы для поцелуя.

– Ну как ты?

– Устала немного, – ответила она, хихикнув из-за того, что Солт подскочил к её кровати и попытался расцеловать всё лицо.

– Солт, прекрати. Она же устала.

– А я так перенервничал, что энергии стало больше, надо всё сбросить, – и чмокнул Линду в уголок губ.

– Ну всё, тихо ты, – осадила она его. – Вы же останетесь на ночь? Боюсь я с двумя не справлюсь.

– Даже если будут выгонять, не уйдём, – заверил её, протянув руку к темноволосому младенцу.

– Хорошо. Если бы твой, – кивнула она на тёмненького малыша, – не замедлял процесс, то я бы быстрее справилась. Но его братик ему помог, – засмеялась Линда, – сначала ножками его стал подталкивать, а после и сам выскочил, как по маслу.

Рыженький младенец заплакал, и Линда поспешила взять его на руки.

– Не может спокойно лежать в боксе. Весь в папу.

– Правильно, – с гордость заступился Солт за своего малыша, – нечего нас оставлять без присмотра.

– Значит, на ночь буду класть их в один бокс, мне уже предложили достать побольше, как для близнецов и двойняшек.

– Я против, – вступился я за своего ребёнка, – рыжий не будет давать ему спать.

– Эй, – пихнул Солт Лейка, – мой малыш не любит одиночество, а твой вырастет асоциальным, если ты их будешь разделять с самого рождения.

– А ну не драться, – прикрикнула на нас Линда. – Это и мои дети, и я буду решать, как, где и с кем им спать. Пока они не вырастут, – добавила она, заметив хитрый взгляд Солта. Он, наверняка, хотел вставить какую-то пошлость

– Ну, как вы тут? – вошёл в палату доктор.

– Хорошо, – отозвалась Линда, покачивая на руках рыжего младенца.

– Док, а тест на отцовство у вас можно сделать? – долетел к нему Солт.

– Можно, – ответил тот с небольшой заминкой. – Но если верить документам две яйцеклетки оплодотворённые от разных доноров, я так понимаю это вы, – окинул доктор взглядом меня и Солта, – замечательно прижились и развились до полноценных эмбрионов. По вашей же просьбе больше двух яйцеклеток не помещали, поэтому сомнений нет: один из малышей принадлежит одному донору, а второй – второму.

– Но переправить стоит, – настоял Солт. – Я не против вырастить обоих малышей, как своих, – вызвался он.

Доктор пообещал всё устроить, чтобы успокоить Солта.

Нам понадобилось время, чтобы научиться жить втроём, а теперь начинался новый этап, где нас станет пятеро. Настоящая большая семья. И я, и Солт невероятно рады, что нам досталась самая умная, мудрая и храбрая женщина. А связь, которую пришлось создать не отягощала наших отношений, а помогала поддерживать баланс.

К моменту рождения детей от «Фалькорп» ничего не осталось, а военные решили дать нам возможность жить своей жизнь, если мы не будем вмешиваться в их дела. Мы в троём согласились, что пришло время остановится и создать что-то большее, что останется после нас, как напоминание, что были такие вот необычные люди, как я и Солт, с пробелами в прошлом, но с твёрдой уверенностью в завтрашнем дне.

Линда положила рыженького малыша обратно в бокс и отвлеклась на нас с Солтом, рассказывая, что еще надо будет сделать по приезду домой. Рыженький недовольно крякнул, но плачь поднимать не стал, пристально смотря через полупрозрачный бортик на соседний бокс, где спал второй малыш.

Я приложил палец к губам, призывая Линду и Солта к тишине. Те уставились на меня с немым вопросом, а я указал в сторону малышей: один бокс плавно подкатился ко второму, притеревшись прозрачными боками. Рыжий протянул ручку к брату, но натыкался на преграду. Малыш заплакал, разбудив соседа, который сонный взглядом нашёл дебошира. Рыжий стучал маленькой ручкой по преграде и успокоился, когда второй малыш приложил свою руку к бортику своего бокса.

– Кажется, дети сами решили, что им нужен один общий бокс, – усмехнулась Линда.

КОНЕЦ