С любовью, сволочь (СИ)

— А как тебя называть? — не оборачиваясь, включил сарказм. — Марусей?

— Вообще никак не называй.

— Ну ок, — легко согласился я. — Не буду. Иди куда шла. Исправляй свои пары по геометрии.

— Мирский, почему ты вообще сволочь такая, а? — прямо оперным сопрано взлетело под потолок. Аж стекло задребезжало.

— Ну вот такое уж я говно. Праститя-извинитя. А, собственно, почему сволочь-то? Потому что не дал тебе грохнуться и сломать шею?

За спиной яростно затопотало в сторону лестницы.

Иди, иди, крошечка-хаврошечка. Дура плюшевая! Хотя бы там не навернись.

Подождав, пока ее шаги не стихнут на третьем этаже, я тоже пошел к лестнице. Только вниз, в раздевалку. На сегодня с меня хватит. Домой, домой! Похлебать супчику и в тренажерку. Потом уроки, потом скайп с преподом. ЕГЭ, чтоб ему ни дна ни покрышки. В Политех на информатику и вычислительную технику в прошлом году проходной балл был двести сорок, в ЛЭТИ — двести тридцать. На бюджет. По информатике я выиграл две городские олимпиады, математика шла хорошо, физика тоже, а вот русский… Писал более-менее грамотно, но только если не задумывался. Стоило чуть притормозить — и все. Потому что правил никаких не знал в упор. Ну разве что про «жы-шы» и типа того.

Тебе-то что впахивать, не без зависти вздыхал Виктюх, мамка с папкой на платное забашляют. Забашляют, да, вообще не вопрос. Но не хотелось зависеть от родителей полностью. И так еще минимум четыре года у них на кармане висеть. На очном особо не заработаешь. Если только покером.

В тренажерке администраторами работали две молодые девчонки, которые звали меня Севочкой и улыбались до ушей. Даже абонемент не отмечали, чем я бессовестно пользовался и ходил безлимитно. Не каждый день, но раза три-четыре в неделю точно. В детстве был чаморошным — мелким и тощим. На физре стоял в самом хвосте. Лет в тринадцать начал усиленно расти, к девятому классу всех догнал, а многих и перегнал, но зато превратился в дрыща. Физру ненавидел, висел на турнике, как бледная макаронина. Типичный ботан, разве что не в очках.

«Сев, ну так не пойдет, — сказал отец и купил мне абонемент в спортзал. — Давай, качайся, а то девки любить не будут».

Ну а что, в пятнадцать лет это вполне так мотивация. Девки меня очень даже интересовали, а вот я их — совсем нет. Занимался уперто, через не хочу и через не могу, предвкушая, как стану крутым мэном и… всех победю. Как волк в мульте. Года за полтора вполне так нарастил мышцу. В Аполлона не превратился, но и за швабру уже не прятался. Теперь уже девки начали коситься заинтересованно, и тут у меня случился, как говорил обожающий умные слова Виктюх, когнитивный диссонанс.

С одной стороны я, как любой нормальный парень, хотел все, что движется. Женского пола, конечно. Каждую встречную особь оценивал с точки зрения вдувабельности. Закладки порносайтов уже не помещались в специальную тайную папку. Ежевечернее дрочево превратилось в рутинный ритуал. Ну вроде как чтобы лучше спалось. Однако вся моя зацикленность на сексе разлеталась осколками, стоило ей выйти за рамки теории.

Причина была простая. Я хотел, но… боялся. Боялся сделать что-то не так и опозориться. В порнушке-то все было легко и просто. И представлять себя на месте актеров — тоже. Но стоило оказаться рядом с реальной девчонкой, тут же начинали дрожать колени и потеть ладони. Хотя стояк это не отменяло.

Так продолжалась, пока прошлым летом маменька не взяла меня с собой в Сочи. На «Кинотавр». Она редко появлялась со мной на людях, полагая, что взрослый сын добавляет ей возраста. Хотя всем было глубоко наплевать, потому что звездой она пребывала исключительно в своем воображении. Но тут, видимо, произошла какая-то переоценка ценностей, поскольку настоящие звезды вовсе не стеснялись своих детей. Маман даже на красную дорожку меня с собой вытащила, и моя кривая рожа попала в несколько бульварных изданий.

Всю неделю мать терлась с какими-то мужиками, я ее почти не видел, но особо не скучал. Меня взяли в оборот три молодые актрисульки, о которых я до этого даже и не слышал. Как выяснилось позже, они поспорили, кто из них «сделает из мальчика мужчину». Нижней головой я хотел всех трех, верхней ни одну, но победила все же нижняя, сдавшись девице по имени Дина.

По окончании процесса она понесла пургу: мол, я должен быть горд, что моей первой женщиной стала настоящая актриса.

«Угу, — кивнул я. — Когда ты, Дина, станешь звездой, я расскажу об этом в интервью. За большие деньги».

«Вот ведь сволочь!» — разозлилась она и пинками вытурила из номера.

На самом деле никакой гордости я не испытал, да и удовольствия тоже. Такое…

А, ну да, ну да, теперь знаю, как это — трахаться.