С людьми древлего благочестия

Из книг, изданных до сих пор в Пруссии иноком Павлом, достойны особенного замечания «Царский путь» и «Сборник сочинений о браках». Обе эти книги суть компиляции, составленные по источникам, давно известным каждому знакомому с древнею церковнославянскою литературою. Хронологической даты и имени компиляторов ни на той, ни на другой книге не обозначено, но достоверно известно, что книга «Царский путь» составлена в Пруссии самим Павлом, написавшим в ней и много собственных рассуждений и замечаний; а «Сборник о браках» — в Москве, поморцем Андреяном Сергеевичем*** еще в 1809 году. «Царский путь» издан первым тиснением в конце 1860 или в начале 1861 года, а «Сборник о браках» (направленный Андреяном Сергеевичем против бракоборов) оставался без издания с 1809 года по 1862 год и был известен Москве только по весьма редким спискам. Один из таких списков, несомненно, сделался собственностью Павла назад тому 17–20 лет, когда Павел еще, будучи простым «рабом» и федосеевцем, жил в Москве на Преображенском кладбище.

«Сборник» Андреяна Сергеевича, надо полагать, имел огромное влияние на развитие инока Павла. В нынешнем направлении прусского отшельника можно шаг за шагом, не теряя непрерывной нити, следить влияние поморского взгляда Андреяна Сергеевича. Несмотря на то что «Сборник» Андреяна Сергеевича издан Павлом год спустя после «Царского пути», ясно, что «Царский путь» составлялся Павлом в то время, когда «Сборник» был им уже пересмотрен, исправлен и лежал совсем готовым к печати. Смотря на обе эти книги строго критическим взглядом и делая из них известные сопоставления и посылки, нельзя не видать, что весь «Царский путь» есть работа, предпринятая Павлом единственно для того, чтобы чтением этой книги расположить умы читателей к принятию убеждений, проповедуемых сборником, который Павел уже имел в виду выпустить через год после «Царского пути».

Несмотря на то что в «Царском пути» нет ничего об отношениях мужчины к женщине и ни одной главы не посвящено вопросу о браках, мне будет очень легко показать, как необходимо чтение «Царского пути» для успеха «Сборника о браках». Прошу только читателей, не знакомых с расколом, припомнить, что федосеевцы живут без браков, в простой любовной связи, потому что «рука освященная рассыпалась и антихрист уже царствует в мире нечувственне» (то есть невидимо, невещественно). А как и любовные связи у них происходят под сурдинкой (любовница называется «посестрием»), связь с нею скрывается, и не только дети, являющиеся последствием этой связи, часто бросаются на произвол судьбы, но и само «посестрие», насытив алчную чувственность своего побратима, весьма нередко безнаказанно оставляется им под самым ничтожным предлогом. Вместо ее поступает новое «посестрие», более молодое, более аппетитное, а бывшая подруга или одна, или еще с «блудно прижитым младенцем» идет в бесприютность. Федосеевцу нужно много твердости воли и свободы духа, чтобы взять к себе в дом свою подругу и детей, которых они вместе прижили, да и то дети иногда до совершеннолетия называют мать «тетенькой». Естественно, что федосеевские женщины, находящиеся целую жизнь в таком эмансипированном положении, в котором уж нет оснований жаловаться на стеснение, чинимое обязательными отношениями, целый век дрожмя дрожат за свой завтрашний день. Они не смеют назвать детьми своих детей, не смеют даже указать виновника рождения этих детей, чтобы его не отлучили от молитвы, и страшно завидуют положению женщин, живущих в браке. Будет ли это православный брак, скрепляемый церковью, или сводный брак, признаваемый обществом единоверцев, — для них все ровно, лишь бы жить в браке, то есть в постоянном, крепком сожительстве с своими детьми и их отцом. Мужчины смолода охотно меняют женщин, а иногда, сжившись с доброй хорошей подругой, тоже начинают сильно симпатизировать возможности открыто жить с нею. Но федосеевщина допускает только «блуд», а не брак, какого бы то ни было вида, опять потому, что «брака честного не может быть без священства, а священство исчезло, и никогда не возобновится, ибо антихрист уже невидимо царствует».