С Лубянки на фронт

– Потому что теперь появится двойное подчинение, и есть вероятность появления определенной скованности в процессе оперативной работы и даже некоторая зависимость от командиров и армейских политических органов. Как мне докладывали оперативные сотрудники, командование по-джентльменски ради большей объективности нередко поручает уже сейчас участвовать во всякого рода расследованиях, вплоть до включения в комиссии по ревизии складов вещевого имущества. А что будет дальше?

– Это, конечно, глупости, но, Анатолий Николаевич, мы все зависим друг от друга. А у меня есть другая информация – оперативники в частях мало общаются с политруками. А кто, как не политкомиссары, лучше знают людей? Зачем же особистам игнорировать таких верных помощников?

– Это точно, но все же я считаю, такое переподчинение отрицательно повлияет на объективность информации.

– А вот тут я с вами соглашусь. Есть в ваших словах правда, но не вся.

– Время, Семен Константинович, просто обладает исключительным даром убеждения, – мудро заметил комиссар госбезопасности…

И оказался прав. В июле 1941 года центральный аппарат военной контрразведки поменял свой бренд – стал называться Управлением особых отделов НКВД СССР. Это ведомство просуществовало неполных два года. Пока в апреле армейские чекисты не стали сотрудниками Главного управления контрразведки (ГУКР) Смерш НКО СССР. Вновь армейских чекистов замкнули на военное ведомство. Война потребовала создания нового эффективного контрразведывательного подразделения в армии.

Но вернемся к беседе Михеева с Тимошенко. После обсуждения вопроса о переподчинении органов ГУКР Анатолий Николаевич проинформировал наркома о вскрытии в окружении штаба шестой армии диверсионно-террористической группы, засланной абверовцами. Таким образом, ликвидировали активно действующее гнездо оуновского подполья…

Говорили о начавшейся с февраля 41-го года интенсивной переброске гитлеровских войск к советской границе.

– Показания разоблаченной агентуры, – продолжал Михеев, – говорят, что немецкая разведка сегодня интересуется в первую очередь частями западных округов нашей страны. Враг ждет информации об инженерном оборудовании приграничной полосы; мостах через малые реки, их надежности, проходимости и пропускной способности; заболоченных пространствах, обширных лесных полянах, наверное, для вероятной посадки самолетов на полевых аэродромах. Есть данные, что немецкое командование спешно обновляет штабные карты.

– Да, последнее подтверждает и военная разведка, – как-то задумчиво в знак согласия кивнул и Тимошенко.

– По данным нашей агентуры, отмечается возрастание активности абвера. У него больше стало центров армейской разведки, каналов их связи, учебных подразделений, буквально наглых попыток «пролома» через границу. Осуществляется массовая вербовка в свои сети оуновцев, – продолжал докладывать чекист.

– Так недалеко и до формирования своей повстанческой армии Украины, – пророчески заметил Тимошенко.

– Вполне вероятно, – поправил упавшую прядь слегка волнистых волос Анатолий Николаевич. – Гитлер им поможет…

Они оба были правы – в середине войны, а точнее, с весны 1943 года, у «незалежных» появится Украинская повстанческая армия – УПА, с которой придется воевать не только чекистам, но и армии и во время войны, и на войне, и после войны – до пятидесятых годов включительно.

* * *

Прибыв на Лубянку, Анатолий Николаевич вспомнил, что он должен встретиться с заместителем начальника «направленческого» отделения Управления центрального аппарата старшим батальонным комиссаром Михаилом Степановичем Пригодой, который только что вернулся из командировки из Львова. Михеев направлял его как опытного руководителя наряду с другими оперативниками в подразделения армейской контрразведки, обслуживавшие штабы, части и подразделения, стоящие в западных областях Киевского особого военного округа. В основном эта инспекция проходила на объектах 6-й армии.

Михеев хорошо знал все основные вехи послужного списка Пригоды. Придя на работу в органы госбезопасности после окончания Ленинградского военно-политического училища имени Ф. Энгельса, он около года проработал в центральном аппарате НКВД СССР, а во время Советско-финской войны по рапорту добровольно ушел на фронт. Воевал в должности начальника Особого отдела стрелковой дивизии, входившей в 23-й стрелковый корпус. Руководителем военной контрразведки корпуса являлся капитан госбезопасности Петр Иванович Ивашутин, ставший со временем генералом армии и Героем Советского Союза, возглавляя ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР.

Получается, Пригода и Ивашутин знали друг друга. Не исключено, что информацию о головотяпстве со стороны командования довел подчиненный до своего непосредственного начальника. А суть ее была такова.

Наши воины, одетые в серые шинели, хорошо просматривались на снегу. Не только финские снайперы-«кукушки», но и суомская пехота, как они выражались, стреляли в россиян, как в куропаток. Противник же постоянно передвигался на лыжах в белых комбинезонах.