С.М.У.Т.А. (СИ)

Вадим посмотрел на себя и согласился с кузнецом. Он никогда не был толстым или упитанным. Вечно худой, вечно остроносый, с тонкими руками и ногами, он и здесь не стал толще, скорее, наоборот. Конечно, лишения и голод никого не красят и жирок не дают, но хотелось бы и окрепнуть. Ничего, лиха беда начало, наест ещё мышцы и злость придёт. Она у него есть, но нужно направить в нужное русло. Инфантилизм - такая штука, она либо сразу убивает, либо сразу исчезает, другого не дано.

- Ладно, надо подумать. Завтра не пойдём, пойдём через день, подготовиться надо. Ты получишь сулицу, насажу я наконечник на старое древко, оно короче, но лучше так, чем никак. Дубинку ты свою бросил зря, но найдём тебе другую. Шестопёр лучше или клевец, да и кистень подойдёт, но им пользоваться надо уметь.

- Кистень? Это гирька на цепи и короткой ручке? – вспомнил вдруг картинку из книги Вадим.

- Да, а что?

- А мне подойдёт, да тренироваться нужно, только цепь подлиннее нужна, чтобы можно было на расстоянии ударить.

- Не обещаю длинную, но чуть длиннее, чем обычно, сделаю. Накину ещё пару-тройку колец, самое то будет. Вот с тобой и решили. Сулица и кистень, с остальными сложнее будет, но не впервой, придумаем что-нибудь. Приходи завтра: и поможешь, и опробуешь оружие.

Вадим кивнул и вышел из кузни. Время близилось к вечеру. Он с удивлением поймал себя на мысли, что всё больше понимал речь местных аборигенов, она словно фильтровалась в его мозгу, трансформируясь в привычные слова и понятия, а вот обратные процессы проходили пока достаточно сложно.

Он время от времени оговаривался, вставляя в беседу неизвестные местным слова и обороты речи. Но это скоро пройдёт, наверное…

В трапезной его перехватил отец Анисим.

- Пойдём, отрок, к настоятелю. Митрич нам рассказал многое, но ты сам убил мертвяка, расскажешь лично. Надобно нам многое знать.

Вадим по своему обыкновению хотел пожать худыми плечами, но внезапно передумал.

- А может, сначала повечеряем?

- А ты разве голоден?

- Да, мы так бежали с Митричем, что я сразу похудел.

Отец Анисим невольно улыбнулся.

- И Митрич тоже бежал и худел?

- Да, он быстрее меня бежал!

Анисим весело хмыкнул себе в бороду и, поправив скуфью, потянул Вадима за собой. Вадик спорить не стал и последовал за ним. Что там они хотели услышать особого, он даже не задумывался. Ну, хотели и хотели. Вскоре они пришли в библиотечную келью. Анисим вышел и вернулся минут через десять вместе с настоятелем. Тот внимательно посмотрел на Вадима, неторопливо сел на единственный стул и начал разговор.

- Давно я хотел с тобой поговорить, отрок. Ты зовёшься Вадимом Белозёрцевым?

- Да.

- А отца твоего как звать - величать было?

- Анатолий Викторович.

- Анатолий? Редко имя у твоего отца. Ну, что же, необычных ты кровей, это понятно. Но где было твоё поместье?

Вадим лихорадочно соображал, что бы сказать такого, максимально правдивого. Для этого он даже представил в уме карту. Для геодезиста это было не очень сложно. Ничего подходящего в голову ему не шло, и он бахнул первое, что всплыло на ум.

- С Гомеля мы.

Оба монаха многозначительно переглянулись.

- Отец православный был?

- Да, а мамка нет, но она окрестилась уже здесь, когда замуж за отца вышла, - вдохновенно врал Вадим.

- Понятно тогда, почему ты молитв не знаешь и крестишься как басурманин, но видим, что ты уже перенимаешь наши правила. Это радует наши сердца и дух Господа нашего. А теперь расскажи, что ты знаешь о мертвяках. Почему не испугался его, как Митрич?

- Не знаю, не боюсь их и всё.

Вадим замолчал, молчали и оба монаха, выжидательно глядя на Вадима. Очевидно, его объяснения никак не удовлетворили их любопытство. И их красноречивое молчание только это подчёркивало.

- Мне их не жалко, - объяснил Вадим. – Они что-то вроде опасных тварей, которых надо безжалостно уничтожать. А если ты их не уничтожишь, они уничтожат тебя. Они не думают, не чувствуют, их цель только убивать. Они тупы и медлительны. Я их ненавижу, а не боюсь. Их нужно уничтожать, пока они не уничтожили нас.

- Ммм, неожиданно мудро для отрока. Сколько тебе лет, Вадим?

Вадиму было двадцать, но он постеснялся об этом говорить и решил скостить себе пару лет. Это в войну люди, чтобы попасть на фронт, добавляли пару годков, а здесь, чтобы не прослыть удивительным, нужно было уменьшить, а то больно лицо его по-детски выглядело.

- Восемнадцать мне годков осенью будет.

- Угу, здраво рассуждаешь. Да и отроком тебя называть уже и не сподручно, но молод ты ещё покуда, чтобы величать по-другому. А что ещё знаешь о мертвяках?

- Бить их надо в голову или отсекать череп, а потом его раскалывать. Это не настоящая жизнь у них, а ложная. От дьявола они. Подняли их колдовской силою, а дьявол наслал их подобно чуме. Кусая, они заражают здоровых и передают дьявольскую болезнь дальше.

В библиотеке было уже темно и горела свеча, при словах Вадима пламя её дрогнуло и отклонилось вправо, как будто бы подул незримый ветерок.

- Не стоит упоминать врага человеческого в пору, когда он максимально силён. Он слышит, а нам того не надобно, - сказал отец Анисим.