С.М.У.Т.А. (СИ)

В Козельске разрешаю быть тебе три дня без платы, а потом плати пошлину и живи, где хочешь. Но если вдруг напасть какая случится, то тогда в ополчение пойдёшь, на то воля воеводы будет. А не пойдёшь добровольно, то заставим сами. У тебя вона и сабля имеется, и пистоль, Яким сказывал, в наличии. Вадим удивился, когда это Яким успел шепнуть дьяку о пистоле, но промолчал, кивнул, слегка поклонился и вышел.

Уже не очень тяжёлый мешок слабо давил на плечи, и Вадим спокойно шёл по улочкам небольшого городка. Всё оружие он заранее припрятал в мешок, кроме клыча, который сейчас при ходьбе бил его по худым ногам, успокаивая. Клинок находился в затёртых деревянных ножнах и ценности собой не представлял, по мнению дьяка. Ну, что же, это только радовало. Вадим, выйдя во двор, оглянулся вокруг.

Яким, которого уже и след простыл, рекомендовал постоялый двор «У Мирона». А так как Вадим другого и не знал, то, спросив у первого встречного дорогу, направился туда.

Мужик, которого он остановил, дал такие указания.

- Ты это. Как пойдёшь прямо, сверни у церкви, да мимо крыльца её пойдёшь, оборотись на ворота выездные, а глядишь, возле них изба большая, да двухэтажная. Вот то дом купца Миколы. Ты мимо него пройдёшь и оборотись обратно к церкви, да иди вперёд, там и увидишь постоялый двор. Вывеска ещё на нём. А не найдёшь, так ещё у кого спросишь. Чай, подскажут.

Вадим только вздохнул на подобные путаные объяснения и отправился искать постоялый двор. Городок был маленький и долго бродить в поисках нужного здания ему не пришлось. Вадим скорее догадался, чем нашёл по объяснениям мужика постоялый двор. Вывеска над длинной приземистой избой действительно была, да только кто её мог прочесть? Большинство-то неграмотными были.

Вот и на вывеске красовались еле различимые буквы, и это были явно не те, что обозначали название русской гостиницы. А сама вывеска привлекала изображенной на ней рожей сильно бородатого мужика. Видимо, это и должно было обозначать некоего Мирона, по замыслу неизвестного художника. Вадим взглянул на неё и согласился, что это точно Мирон, и никто другой. Широкая бородатая рожа, как у мультяшного купца Колывана только подтверждала его догадки.

Громко хмыкнув, Вадим пнул дверь то ли трактира, то ли постоялого двора. Хрен тут разберёшь на Руси, что и как правильно зовётся. Смутное время, блин… Внутри оказалось не лучше, чем снаружи. Чад от очага, хоть и уходил вверх, но людей в зал набилось так много, а работать печи нужно было так часто, что дыма вырывался и в общий зал.

Вадим поморщился от резко шибанувшего в нос едкого запаха пота, перегара, смрада кухни и нечистого дыхания, пополам с желудочными газами. В общем, не вкусно было в трактире. Но что тут поделать, выбор мест для отдыха был небогат. Присев на край лавки, придвинутой к длинному столу, он положил обе руки на стол, а заплечный мешок опустил на ноги.

- Офици…, эй, половой, еды!

На него покосились, но без враждебности. Подскочивший юркий мужичок сразу задал вопрос о наличии финансов.

- Деньга-то есть? А то ныне времена пошли непростые, да воровские.

Вадим молча выудил из-за пазухи несколько медных пулов и медную деньгу, с медными же полушками и бросил их на стол.

- Какая красота! – половой закачал в удовольствии головой. Те посетители, которые были рядом, покосились на мелкие деньги и дальше занялись своими делами. Деньги были небольшие, а парень серьёзным.

- Что будете трапезничать? Есть мясо жареное, дичь запечённая, яйцо варёное, каша ячневая, каша гречневая, каша просяная, каша заморская укус-укус, каша гороховая да бобовая. И разные разности: репа печёная, брусника мочёная, толокнянка толчёная.

При упоминании гороховой каши Вадим поморщился, оно и чувствуется, что большинство выбрало гороховую кашу. Да и самая дешёвая она, стало быть.

- Гречу и мяса.

- Что пить будете? - продолжал удивлять половой. – Есть водка хлебная, пиво целебное, квас похмельный и узвар отменный.

Услышав рифму, Вадим аж завертел головой в удивлении.

- Ха, Баюн, опять ты новенького посетителя узрел и деньгу зарабатываешь, словечками своими сыгрываешь, да былью опутываешь? – крикнул с соседнего стола мужик, одетый как стрелец.

Вокруг засмеялись.

- А что, может и подкинет кто деньгу, за говорильню мою. Кому легко, кому сладко, а Баюну всё весело.

Вадим уж насколько был молчалив и нелюдим, но остроту всё же ценил и даже любил. Пусть она часто была и про него. Взяв одну деньгу из серебра, что помещалась на его ногте, он пододвинул её к Баюну.

- О! Благодарствую, благодарствую. Мигом всё принесу и служивого накормлю. Так что пить будете?

«Педик что ли?» – подумал Вадим. А может, просто местный клоун или шут. Не разберёшь, кто шут, а кто блаженный. И тот, и тот пургу метёт, но один складно, а другой, ну да ладно…

- Ааа, неси узвар. И хлеба белого краюху.

- Хлеба белого царского немае, зато чёрного мужицкого скоко хошь ломаем.

- Ну, тогда мяса жареного, гречки варёной, узвара отменного, да хлеба ячменного.