С малых высот

Кто-то навалился на них сверху, кого-то толкнули... Таких вольностей на аэродроме мы обычно не позволяли. Командир отряда требовал, чтобы все оставшиеся на земле курсанты внимательно наблюдали за полетами товарищей, анализировали их ошибки. Но сегодня, в солнечный субботний день, мы никак не могли сосредоточиться. Видимо, потому, что учеба в военной школе подходила к концу, впереди нас ожидало много нового, волнующего. Как тут не помечтать и не порезвиться!

Утром 22 июня мы, как обычно, пришли в столовую. Голубоглазая официантка Нина подала завтрак. За столом сидела наша компания: Лева Слободин, Анатолий Тябут, Эдуард Торский, Виталий Рысев, Евгений Игнатов. Мы, москвичи, держались всегда вместе.

В столовую, запыхавшись, вбежал старшина эскадрильи:

- Всем в казарму! Война! Германия напала на нашу страну!

- Война?!

В столовой стало тихо.

Война! Ход мыслей застопорился. Откуда-то издалека, словно из-под земли, прозвучал неузнаваемо глухой голос старшины отряда Фиолетова:

- Встать, бегом в казарму!

"Война! Война!" - в такт бегу отдавалось в ушах...

Неужели и в самом деле война? Не конфликты с самураями на Дальнем Востоке, не кампании по освобождению Северной Буковины или западных районов Белоруссии и Украины, не военные действия с белофиннами, а настоящая, большая война?..

И так вот сразу, неожиданно... А может, не вдруг и не совсем уж неожиданно? Разве мы не готовились к ней все эти годы? А последние события?.. Странная война в Западной Европе с "чудесным" спасением англичан из Дюнкерка, с прекращением огня в дни рождественских праздников, туманные газетные сообщения о переброске немецких войск с запада на восток, высадка гитлеровской дивизии в Финляндии...

Все это настораживало, тревожило, предвещало приближение большой войны.

А что же еще? А еще - твердая убежденность, что война, если она начнется, будет вестись на чужой земле.

И вот война началась. На нас напала фашистская Германия, та самая Германия, с которой совсем недавно был заключен Пакт о ненападении.

Быстрей в казарму!

Экзамены закончились через неделю. Без торжественных церемоний выпускная комиссия объявила приказ об окончании школы. Всем нам присвоили сержантские звания.

Человек тридцать выпускников, среди которых были Игнатов, Слободин, Емельянов и я, назначались летчиками-инструкторами в Чебоксарскую школу пилотов.

Вот и первая военная дорога. Пока она ведет нас в тыл. У железнодорожных мостов выросли небольшие, еще не успевшие почернеть деревянные навесы, а под ними - красноармейцы. Когда мимо проносятся воинские эшелоны, бойцы подтягиваются, некоторые машут вслед. Из открытых дверей воинских теплушек в ответ несется: "Дан приказ ему на запад..." Эшелоны торопятся на фронт.

Прибыли наконец в Чебоксары - небольшой городок на берегу Волги. Сразу началась напряженная работа. Летали ежедневно с рассвета до темноты. Учили курсантов, доучивались сами.

Налетаешься до "черного подворотничка", поболтаешься в воздухе часиков шесть - все больше круг да зона, - думаешь: "Ну все! Последняя посадка - и отдых", - а тут командир отряда показывает два пальца: "Сделай, друг, еще парочку полетиков!" И снова круг да зона. Взлет, первый разворот, второй, третий... расчет, посадка, и снова... до того, что самому впору "скозлить".

Но после трудового дня всегда казалось, что сделать можно больше. Вертелась надоедливая мыслишка: как ты ни старайся, настоящая работа будет только на фронте, туда и надо стремиться.

А оттуда приходили неутешительные вести. Наши войска отступали. Враг захватил Прибалтику, часть Белоруссии и Украины, ожесточенные бои развернулись на подступах к Ленинграду, враг рвется к Смоленску. Разбойничает фашистская авиация.

Комиссар не успевает передвигать на восток флажки на карте, путая названия все новых и новых направлений. Война идет не на чужой, а на нашей земле, той самой, ни клочка которой мы еще недавно не собирались отдавать никому.

Клинья вражеских танковых колонн ползли все дальше в глубь советской территории. Но все-таки где-то на западном Буге дралась Брестская крепость, насмерть стояли защитники Одессы... Когда наступали сумерки, с наших аэродромов поднимались в воздух тяжелые бомбардировщики для нанесения ударов по глубоким тылам фашистской Германии.

Затаив дыхание, мы слушали сводки Совинформбюро... Не на жизнь, а на смерть дрался наш народ на фронтах, самоотверженно трудился в тылу. И всюду в первых рядах были коммунисты и комсомольцы. Геройски погиб экипаж бомбардировщика капитана Николая Гастелло, врезавшись в колонну немецких танков и бензозаправщиков. В ночь на 7 августа на подступах к Москве Виктор Талалихин таранным ударом сбил вражеский бомбардировщик. Тысячи коммунистов добровольно встали в ряды действующей армии. Росло народное ополчение, которое возглавляли московские коммунисты.

В тылу врага разворачивалась партизанская борьба. День и ночь двигались на восток эшелоны с эвакуированными заводами. У каждого из нас крепла твердая убежденность, что недалек тот день, когда вражеские полчища получат сокрушительный удар...