С мертвого никто не спросит

— Больше всего их осело в Хамтремке, — ответила Сэнди. — Там они перемешались с поляками. Часть албанцев живет в пригороде, в Фармингтон-Хиллз. Там их скопилось больше всего. Несмотря на то что живут они у нас давно, они живут по своим обычаям. Скендер говорит, это называется «беса».

— Как?

— Беса. Ну, вроде клятвы. Иногда он называет его просто «обычай».

— Ничего себе! Как же я о них раньше не слышал?

— Скендер говорит: мол, если убьют моего брата, а я за его смерть не отомщу, то я после этого никто. Что он никогда… как бы это выразиться… не сможет появиться в компании своих сородичей.

— Вот как он говорит?

— Послушай, эти парни не шутят. Когда у них начинается кровная месть, они все прячутся, кто хочет остаться в живых. Поэтому четыре года назад Скендер и сделал для себя потайную комнату.

— По-моему, он просто навешал тебе лапшу на уши, — ткнув вилкой в мясо, произнес Клемент.

— Нет, правда, — широко раскрыв глаза, возразила Сэнди. — Я видела эту комнату. Она находится на первом этаже за стеной из шлакобетона. В ней даже двери нет.

— Двери нет? А как же он туда попадает?

— Он нажимает на кнопку над камином, раздается тихий шум мотора, и эта стенка медленно-медленно отодвигается наполовину. В комнате есть сейф, в котором лежит сорок тысяч долларов.

— Он тебе их показывал?

— Нет. Он говорил, что деньги там.

— Ага, — задумчиво произнес Клемент. — Хорошо. Ну а если та комната потайная, то зачем он тебя в нее заводил?

Сэнди молча поднялась из-за стола и прошла на кухню. Вернулась она с сумочкой.

— Вчера вечером я пыталась рассказать тебе, где я была. Но ты меня и слушать не захотел. Все о чем-то думал. Кто я для тебя? Так, ничего важного не представляю. А теперь взгляни на это.

Девушка достала из сумочки обтянутую синим бархатом маленькую шкатулку и поставила ее на стол рядом со стаканом Клемента. В колечке, лежавшем на бархатной подушечке, всеми цветами радуги играл бриллиант.

— Скендер хочет на мне жениться.

Клемент прожевал мясо, проглотил его и, выпив пива, откинулся на спинку стула.

— Сколько оно стоит? — взяв кольцо с бриллиантом, спросил он.

— Почти четыре тысячи.

— Ерунда.

— А ты что, эксперт по бриллиантам? Я его уже оценила. Ты думаешь, почему я вчера уезжала? Колечко стоит три тысячи семьсот пятьдесят долларов плюс налог.

— Так, он сделал тебе предложение?.. И что ты ему ответила?

— Я сказала, что мне надо получить согласие брата.

Перед уходом Клемент открыл шкаф и забрал из него зеленую спортивную куртку в розовую полоску от Лили Пулитцер. Спустившись в вестибюль, он положил куртку на стол перед Томасом Эдисоном и сказал ему:

— Привет, Том. Это тебе от меня. На тот случай, если мы с тобой больше не увидимся.

Консьерж, видевший прошлым летом эту куртку на Деле Уимзе, пристально посмотрел на Клемента.

— Вы от нас съезжаете? — спросил он.

— Да, пора уезжать. А то здесь как в аквариуме — такое чувство, что за тобой постоянно следят.

— Спасибо за подарок, но я даже не знаю, смогу ли я его принять.

— Бери, не стесняйся, — сказал Клемент. — Это тебе за то, что давал ездить на твоей машине и за то, что ты просто хороший малый. Знаешь, что я тебе скажу? У меня были друзья-белые, но ни на одного из них я не мог положиться, как на тебя. Вот увидишь: как наденешь курточку, все девчонки так и начнут облизываться на тебя.

Было почти восемь часов, и Томас Эдисон уже собирался домой. За столом рядом с ним стоял его сменщик. Они смотрели Клементу вслед. Тот вошел в кабину лифта. Как только двери лифта за ним закрылись, Томас Эдисон спросил своего сменщика:

— Что он мне сказал?

— Сам знаешь. Ох, парень, и нарвешься ты с ним!

Томас Эдисон достал из кармана визитку, которую оставил ему негр-полицейский по имени Уэнделл Робинсон, снял телефонную трубку и набрал номер седьмого подразделения.

— Тот ублюдок южанин, которого вы ищете, сидит в синем «меркурии-монтего», старой такой развалюхе… Что?.. Подожди, приятель, не спеши. Я буду отвечать на твои вопросы по очереди.

20

Реймонд вышел из бара Свити и направился к стоявшему рядом дому 2925, в окнах которого на первом этаже горел тусклый свет. Его крыльцо было не освещено. Лейтенант позвонил. Дверь открыл чернокожий мужчина в бархатном халате.

— Привет, — поздоровался он. — Как дела? Входи.

«Наверное, принял меня за кого-то другого», — подумал Реймонд. Он вошел в дом и сразу почувствовал характерный запах. Вся мебель была накрыта пластиковыми чехлами. Откуда-то доносилась музыка. На стене Круз заметил фотографию в подсвеченной рамке. На фотографии был запечатлен молодой мужчина с длинными светлыми волосами и окладистой бородой.

Реймонд подошел к стоявшему спиной к закрытой двери Мистеру Свити. Хозяин дома поднял руку, пальцы которой были унизаны золотыми перстнями, и в задумчивости поскреб щеку.

— Вы сегодня вечером не работаете? — спросил его Реймонд.

— Нет, работаю, — разглядывая гостя, ответил Мистер Свити. — Сейчас сделал себе небольшой перерыв.

Реймонд провел взглядом по его темному халату, отороченному бежевым и красным кантами.