С. Михалков. Самый главный великан

И тем не менее общество охраны памятников истории и культуры все же было создано и достойно служит Отечеству. Я горжусь тем, что, по сути дела, стоял у его истоков и первым поставил о нем вопрос с самой высокой трибуны страны.

Вот таким был Хрущев – сложным, противоречивым человеком. Но – человеком! С ним можно было спорить, его порой можно было переубеждать. А порой он проявлял упрямство, непростительное для лидера великой страны, который обязан не эмоционально, а очень вдумчиво подходить к любому вопросу, который волнует общественность.

Впрочем, что касается Пленумов ЦК, то сохранился в памяти и веселый эпизод, прямого отношения к Хрущеву не имеющий. Был случай, когда два секретаря крайкомов, сидя в зале во время Пленума, вдруг начали хохотать. Хрущев из президиума сердито их одернул: «Вы что, на концерт пришли? Что вы там смеетесь?» Один из секретарей и ответил: «Извините, Никита Сергеевич, мы тут басни Михалкова читали!» Оказывается, во время перерыва они купили в киоске мою книжку. Открыли, прочитали одну из басен – и расхохотались. Вот так всегда: серьезное и смешное часто идут рядом.

Не раз приходилось мне встречаться и с Брежневым, который производил на меня впечатление доброжелательного и контактного человека.

Применительно к Леониду Ильичу не могу не вспомнить еще одну «литературную» ситуацию.

Было время, когда Ленинские и Государственные премии обходили своим вниманием произведения литературы и искусства для детей. Им предлагалось соревноваться в общем потоке, на равных условиях с произведениями для взрослого читателя и зрителя. Но в общественном мнении произведение для детей, даже очень и очень талантливое, как говорится, по определению не могло встать вровень с объемным романом известного автора или симфонией знаменитого композитора. Это было явно несправедливо. Но несмотря на мои неоднократные обращения к чиновникам, от которых могло зависеть изменение Положения о присуждении Государственных премий, ситуация не менялась, старания мои были безуспешными. Тогда я решил обратиться непосредственно к Брежневу. Заготовив предварительно целый пакет проблем, касающихся детской литературы и искусства, я записался на прием к Генеральному.

В назначенный день и час меня принял Леонид Ильич.

– Что там у тебя! – добродушно обратился ко мне Брежнев. – Рассказывай, с чем пришел!

– Детская литература нуждается в авторитетной поддержке! – говорю я. – Многие издательства отмечены правительственными наградами – да, многие, но только не те, которые выпускают книги для детей и юношества. Нуждается во внимании и театр для детей. У нас великолепный профессиональный детский театр, пользующийся популярностью не только в нашей стране, но и за рубежом. Почему почетные звания народных артистов СССР дают главным образом актерам взрослого театра? А ведь в детском театре есть непревзойденные мастера сцены!

Брежнев слушал внимательно, и по выражению его лица я понимал, что пришел не зря.

– Ну, все у тебя? – спросил Брежнев, когда я закончил свою вдохновенную речь.

– Пока все! – ответил я, собирая свои записки.

– Давай сюда все твои бумажки! Я их еще потом сам посмотрю, – сказал Генеральный и протянул руку за моими заметками.

А вскоре были утверждены специальные Ленинские и Государственные премии за произведения для детей и юношества. Ведущие издательства детской и молодежной литературы получили правительственные награды. Лучшим актерам детского театра были присвоены почетные звания народных артистов СССР.

Но на этом дело не кончилось. Однажды в издательстве «Детская литература» меня настиг звонок из ЦК. На том конце провода был Брежнев.

– Ну как, будут еще указания? – не без юмора спросил меня знакомый голос. – Я, кажется, все выполнил? Вопрос о награждении детских писателей решим несколько позже.

Мне оставалось только поблагодарить Генерального за внимание, проявленное и лично ко мне, и к детской литературе в целом.

Но именно в этом смысле и примечательно то внимание к детской литературе, какое после моих разъяснений проявил Брежнев. Как бы ни относиться к Леониду Ильичу, но в данном конкретном случае был продемонстрирован истинно государственный подход.

В связи с Брежневым вспоминаю и другой эпизод, более личный и более, я бы сказал, забавный.

В день моего шестидесятилетия Указом Президиума Верховного Совета СССР мне присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой звезды и ордена Ленина. Этому предшествовал звонок по телефону из ЦК КПСС.

– С вами будет говорить Леонид Ильич! – предупредил меня помощник Генерального. – Не занимайте телефон.

Но напрасно просидел я возле телефона до позднего вечера. Ожидаемого звонка так и не последовало. Посторонних звонков было множество, но звонка от Брежнева я так и не дождался.

Не скрою, награждение высоким почетным званием Героя Социалистического Труда лишило меня спокойного сна. И я утром встал пораньше. Но только встал, сразу услышал телефонный звонок – первый в это утро.

– Слушаю! Кто это? – не слишком любезно спросил я, подняв трубку.