С. Михалков. Самый главный великан

Это 100-летие, которое к нам придвинулось, – я его приветствую и в этот день буду стоя пить за здоровье великого Михалкова, который и поныне здравствует где-то в Царстве Небесном, смотрит на нас милыми, детскими, очень внимательными и достаточно проницательными очами.

Записал Виталий Максимов

Олег Табаков [23]

Сергей Владимирович Михалков вошёл в мою сознательную детскую жизнь своими баснями. Моя бабушка, по всей вероятности, соотнося многократные женитьбы моего папы с литературными произведениями, часто цитировала басню Михалкова «Лиса и бобёр»:

«Лиса приметила бобра.
И в шубе у него довольно серебра.
И он – один из тех бобров,
Что из семейства мастеров.
Ну, словом, с некоторых пор
Лисе понравился бобёр…»

Естественно, под бобром моя бабушка предполагала моего папу, а под лисицей тех самых злокозненных женщин, которые уводили его от жены нынешней к жене будущей… И моя бабушка разделяла тот гнев, который источал Сергей Владимирович, осуждая лис разного окраса и возраста. И вместе с тем:

«…Смысл басни сей полезен и здоров
Не так для рыжих лис,
Как для седых бобров».

Вот так я в довольно раннем возрасте познал творчество Михалкова.

А личная встреча с Сергеем Владимировичем произошла, когда я стал директором театра «Современник» в 70-м году. То есть после того, как Олег Николаевич Ефремов неожиданно, так сказать, покинул нас, своих единомышленников, как он говорил, и переселился в Московский Художественный театр, дабы помочь ему воспрять и восстать. Я не мог перенести, что пятнадцать лучших лет моей жизни провалятся в небытие, и поэтому решил стать директором, подчеркиваю, не художественным руководителем, не главным режиссером, а именно директором. Люди из Московского городского комитета партии не то что поддержали, а даже обрадовались: «Ну дурачок, сам идет в «стойло». Тем не менее, назначение состоялось, и ради справедливости должен заметить, что акции театра «Современник» были не так уж заоблачны к этому моменту. Было немало спектаклей в тогдашнем «Современнике»… скажем так, средних. Я начал с того, что решил показать весь репертуар. Мне говорили: дурак, что ты делаешь, люди вообще перестанут ходить в театр! Но оказалось все с точностью до наоборот. На плохие спектакли действительно ходили плохо, на хорошие стали ходить лучше. Все это время мы пребывали в поиске значительной литературы, которая бы соответствовала нашим вкусам и так или иначе выражала бы проблемы дня сегодняшнего. Так возникла работа над книгой М.Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия». До этого «Современник» достаточно громко прозвучал со спектаклем по роману Гончарова «Обыкновенная история» в переложении Виктора Розова.

И вот я задался целью перенести события романа «Современная идиллия» на сценические подмостки. Будучи от природы человеком сообразительным – не скажу умным, но хитрым, – человеком, понимающим систематику и способы прохождения репертуара через цензуру, я понимал, что требуется фигура, которая бы вызывала безусловное доверие при более чем пятидесятипроцентном недоверии, которое вызывали наши фигуры – моя и главного режиссера. Я тогда был еще настолько легкомыслен, что проталкивал на должность главного режиссера женщину не арийского происхождения, к тому же не члена партии Галину Волчек. Но логику человека определяют поступки, а не слова. И вот то, что мы делали с Галей Волчек, было очень последовательно. Мы освобождались от старого неуспешного репертуара. Мы набирали новых людей, по сути дела, следующее поколение нынешних ветеранов труда – Марину Неелову, Константина Райкина, чуть раньше были взяты – Авангард Леонтьев, Сергей Сазонтьев, Владимир Поглазов, Рогволд Суховерко, ну и так далее.

Вот в ряду этих событий и поступков едва ли не козырной картой был роман Салтыкова-Щедрина. Я понимал, что стойкого характера, веселости нерастраченной, писательского и редакторского профессионализма – всего этого было в Сергее Владимировиче Михалкове предостаточно. И он был мною ангажирован.

Всё, что он писал для театра, мне казалось интересным, но к «Современнику» не подходящим, поэтому я не посягал на это, а вот в сочетании с Салтыковым-Щедриным… Кто-то там писал: «Нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали…»[24]. Сергей Михалков как раз трогал, и иногда достаточно безбашенно.