С миру по нитке

Эмма Кананова даже не стала их читать:

– Какой хочешь, сам выбирай, только чтоб не очень длинный был, у нас газетка на полстраницы.

Тогда я писал довольно длинные рассказы в русле стиля прозы 60-х годов.

Я выбрал самый короткий из рассказов, он назывался «Сайгаки» и был навеян воспоминаниями о моей работе на буровых в Средней Азии.

– Этот – самый короткий? – пролистав рассказ, спросила озабоченно Эмма Кананова.

– Да, – виновато ответил я. – Короче нет.

– Ладно, что-нибудь придумаем, может будем печатать с продолжением, -решила Кананова и забрала рассказ.

Через день тетя Люся разбудила меня:

– Вставай, писатель! Иди в киоск, покупай «Комсомолец Армении» – там вышел твой рассказ!

Рассказ занял почти всю площадь маленькой, на половину нормального листа, газетки. Осталось место только для сообщения с Пленума ЦК КПСС, а все остальное было занято «Сайгаками».

Я знал, что блат существует, но силу его ощутил впервые. Столько лет я пытался опубликовать хотя бы один рассказ, а тут вдруг – раз, и напечатали не глядя! Трудно передать, что я тогда чувствовал, но одно скажу точно – особой радости от напечатанного рассказа я тогда не испытал. Это было дело. Вторым этапом этого дела был поход в Госкино Армении к Айрияну.

Айриян явно не хотел давать мне направление – у него было достаточно своих претендентов, работающих на киностудии, писателей, поэтов, сценаристов и объяснять потом, почему он дал одно место бакинцу, не имеющему никакого отношения к кино, ему было бы нелегко.

– Слушай, ты ведь инженер, верно? – спросил он, просмотрев мои документы.

– Да, – сказал я. – Механик.

– Вот, какая хорошая профессия – механик! Зачем тебе кино?

– Я люблю кино, – сказал я.

– Все любят кино, – ответил Айриян. – Я тоже люблю. Но я ведь не еду поступать на эти курсы?!

– А я хочу писать сценарии, – сказал я.

– Пиши, – сказал он. – Кто тебе мешает. А зачем тебе курсы?

Он меня явно загнал в тупик.

– Ну, если вы не можете дать мне направление, не надо, – пришлось сказать мне. И я стал собирать свои бумаги.

– Подожди! – остановил он меня. – Я с тобой просто разговариваю, а ты обиделся?! – Он взял у меня обратно документы и подписал направление. – Ладно, езжай, только там тоже конкурс, учти!

– Я знаю, – сказал я и, поблагодарив, направился к выходу из кабинета.

– Подожди! – остановил меня Айриян. – Почему за тебя просила Лусик Лазаревна?

– Я ее внучатый племянник, – объяснил я.

– А, понятно, – видно удовлетворился степенью моего родства с Сарьянами Айриян. – Ладно, иди.

Я пошел.

– Подожди! – остановил он опять меня. – Если ты внучатый племянник Лусик Лазаревны, значит, выходит, ты правнук Газароса Агаяна?!

– Да, – сказал я. – Моя бабушка – его дочь, сестра Лусик Лазаревны.

– Так бы сразу и сказал! – обрадовался Айриян, теперь он знал, как ответит тем, кто будет недоволен, что одно направление получил бакинец. – А то я думаю, почему ты, механик, хочешь писать сценарии? А теперь все ясно – это у тебя от прадеда, понял?!

– Понял, – согласился я.

– Иди, дорогой, поступай на эти курсы, пиши сценарий и мы у нас на студии поставим его. Правнук Газароса Агаяна не может написать плохой сценарий! Желаю удачи! – С легим сердцем напутствовал он меня.

В этот год на Высшие Курсы Сценаристов и Режиссеров поступили от Армении, выдержав конкурс, всего два человека. И оба из Баку – я и Эдик Акопов. Акопов тоже получил направление от республики по блату – у него в родственниках был маршал Баграмян.

Должен сказать, что это был мой первый и последний блат. А жаль. Мне понравилось.

Мой первый левый рубль