С миру по нитке

Гоголя силами больных. Репетиции проходили вначале с трудом, потом все как-то наладилось и вселило в Алибека уверенность, что он на правильном пути. Генеральная репетиция произвела на весь персонал фурор – спектакль, по мнению некоторых, не уступал по мастерству спектаклям Бакинского Русского Драматического Театра им. Самеда Вургуна. Работники больницы решили, что спектакль можно показать руководству Минздрава. В назначенный день оттуда приехала комиссия, их усадили в первый ряд и спектакль начался. Все шло прекрасно. Перед последним действием все ободряюще поглядывали на Алибека – докторская диссертация в кармане! И вот буквально перед самым концом Хлестаков вдруг забрался в будку осветителя и описал оттуда весь первый ряд, где сидели представители Минздрава. (Я этот случай вспоминаю часто, когда смотрю выступления коммунистов по ТВ: они говорят все вроде правильно, понятно, остро, хорошо, чувствуется, что это единственная мощная оппозиция существующей власти, но... каждый раз кто-нибудь из них вдруг добавит что-то, или по Чечне, или про Запад отчего я сразу вспоминаю сумасшедшего артиста в роли Хлестакова, который испортил весь спектакль).

И еще. В Баку был городской сумасшедший Ленин. По национальности армянин. Тем не менее у него была почти ленинская лысина, он носил ленинский жилет, галстук в горошек, рубашку с заколкой, стоял на центральных улицах города и принимал ленинские позы, вроде «Верной дорогой идете, товарищи!». После института, завидев его, мы подходили и кто-нибудь обязательно задавал вопрос на животрепещущую политическую тему.

«Ленин» не уходил от ответа и отвечал нам всегда по партийному четко и зачастую цитатами вождя. Например на вопрос – «Владимир Ильич, а вы читали вчера в «Бакинском рабочем» материалы об очередном пленуме ЦК КПСС?» «Ленин»

отвечал:

– Разумеется, я читаю не только «Правду», но и республиканские газеты тоже. Потому что газета не только коллективный пропагандист, но и коллективный агитатор...

А на просьбу дать автограф он у многих из нас в тетради конспектов оставил запись:

« Народ и партия едины! В. Ульянов (Ленин)»

Время от времени «Ленин» исчезал с улиц Баку и как потом мы узнали от Алибека он лечился в это время в стационаре.

Рассказывает Алибек:

– В палате вместе с Лениным лежал один азербайджанец, Мирза-Ага, помешавшийся на почве правдоискательства: он ежедневно писал обличающие партийное руководство республики письма и указывал на конверте адрес: Москва, Мавзолей, Ленину.

Захожу в палату и спрашиваю:

– Ну что, Мирза-Ага, все пишите письма Ленину или надоело?

– Почему надоело? Сегодня уже 4 письма написал! – с вызовом отвечает Мирза Ага.

– Врет, Алибек Сулейманович! – тут же вступает картавя «Ленин», играя пальцами у края жилетки. – Я пока ни одного письма от него не получил.

И еще рассказывал Алибек: Иду я как-то по центру города и смотрю –«Ленин» продает московские шоколадные конфеты.

(Тогда московские конфеты были в Баку большим дефицитом). Подхожу к нему и говорю:

– Товарищ Петросов, вы же обещали мне, что не будете заниматься спекуляцией!

– Алибек Сулейманович! Дорогой! Я это делаю по заданию Совнаркома! Вы же понимаете – партийное поручение...

Вот такой был у нас в Баку городской сумасшедший.

Город «ДА» – Ялта

Как выяснилось позднее, каждый приезд в Ялту на фестиваль был для меня чем-то примечательным. О том, как я привез в 1997 году на Ялтинский фестиваль Любу Полищук я уже написал. Сейчас же я хочу вспомнить свой первый приезд на фестиваль в Ялту в 1993 году.

Я только что закончил фильм «Новый Одеон» – что-то наподобие шоу из анекдотов в исполенении наших ведущих комедийных актеров. Почему я снял такой фильм? Дело в том, что студия «Одеон», организованная мною и моим продюсером Сержем Аллахвердовым перестала существовать – Аллахвердов собирался эмигрировать в Канаду и потому я организовал новую студию и назвал ее «Новый Одеон». А так как денег на постановку полнометражного фильма у меня не было, то я решил снимать коротенькие фильмы, которые затем можно было бы объединить в полнометражный фильм. Что мы и сделали в итоге. Некоторым этот фильм очень нравится, а многие мне говорят, что такая форма - коротенькие истории – малопривлекательна для кинозрителей. Ялтинский фестиваль убедил меня, что такой фильм имеет право на существование.