С моих слов записано верно

«Да что ж так жарко-то, а? Пепельный зной! Пепельное солнце! Пепельная булочная! – выругался про себя Ксандр. – И дернуло же матушку послать меня в булочную прямо в полдень… Ну неужто она не могла подождать еще хотя бы несколько часов? Но матушка это тебе на отец. С ней не попререкаешься… Эх, сейчас бы с ребятами на Утес...»

Высокую выдающуюся вперед скалу на краю острова венчал каменный столб, выточенный четырьмя ветрами. Парни додумались привязать к нему длиннющую веревку, второй конец которой обматывался вокруг пояса. А затем следовал прыжок в небо.

Дыхание на миг замирало, желудок медленно сдавливала стальная перчатка, а волосы рвал встречный ветер. Невесомость… Свобода! Полная свобода, пусть и всего на краткое мгновение. Рывок – и погружение в облако в конце. Прохлада влажными объятьями окружала тело, клубились вокруг белые кудри. Будто ты сам стал частью небес.

Со стороны порта раздались крики. Ксандр замедлил шаг и посмотрел в сторону пристаней. Плечи и шея парня напряглись. В небе над портом вились струйки дыма. Вновь раздались крики, но на этот раз куда ближе и отчетливее:

– Пираты! Бегите, пепел и буря, пираты!!

Пакет с выпечкой выпал из размякших рук. Свежая сдоба покатилась по пыльному склону. Ксандр побежал. В сторону пристаней. Домой, где остались родители.

***

Цветам темносроста в допросной было уже несколько лет. Их тусклый свет едва-едва разгонял сумрак. Осталось немного. Скоро они окончательно погаснут. Хитросделанные сиды не горели желанием выдавать секрет выращивания этого растения – еще бы, основа их экономики как-никак – и цены выставляли приличные. Так что начальство решило отправлять полумертвые уже светочи к заключенным. И для бюджета экономия, и узникам дополнительное угнетение. Сплошная польза.

Посреди допросной стоял крест из потемневшего от крови дерева. На нем висел юноша. Растрепанные вороные волосы падали на глаза. Высокий и широкоплечий. Бенедикт невольно оценил его атлетичное телосложение. Из-под кандалов, что обхватывали шею и запястья узника, капала кровь. Обсидиановые шипы, вонзаясь глубоко в плоть, вытягивали Ки, лишали сил.

Перед распнутым сектантом стоял стол со свертком из промасленной кожи. Чуть левее примостился еще один, только на этом лежали стопка чистой бумаги и письменные принадлежности. В углу помещения, но так, чтобы узнику было ее видно, расположилась жаровня.

– Боги мои! – воскликнул Бенедикт, садясь за центральный стол. Стопка отчетов опустилась перед ним. – Нет, ну можно выдержать? Тут же темень сплошная! Как тут вообще можно находиться? Верджил, будь другом, принеси из коридора цветок. И не закрывай дверь, а то тут дышать нечем.

Молодой церковник кивнул. Через мгновение природный светильник опустился рядом с отчетами. Бенедикт взглядом поблагодарил Верджила и на миг сжал его теплую гладкую ладонь. Дождался, пока помощник сядет за второй стол и кивком подтвердит готовность записывать. После чего обратился к узнику с сочувствующей улыбкой:

– Доброе утро, гирр Ксандр. Как поживаете?

– Доброе. Не жалуюсь. – узник дунул вверх, убирая челку с глаз и беззаботно ухмыльнулся.

– Позвольте представиться. Я – иерей Триединой Церкви и дознаватель инквизиции Бенедикт ван Кальт фон Вальд. А это мой помощник – Отец Верджил Брэйвуд. Диакон Триединой Церкви и помощник дознавателя инквизиции.

– Ваше Преподобие. Отец Верджил, – Ксандр поприветствовал инквизиторов двумя осторожными, едва заметными движениями подбородка и внимательно посмотрел на Бенедикта. – Ван Кальт? Мой лэндлорд из Дома ван Кальт...

– Да-да. Старший Дом Рода фон Вальд. Ваш лэндлорд – мой отец. Могу лишь посочувствовать вам по этому поводу. Человек он... Сложный. Закостенелый и питает слабость к розгам… Хотя, полагаю, сейчас не это главная ваша проблема.

– Пожалуй, – задумчиво протянул Шифф. – Тем более, что я не собираюсь возвращаться в Бромен.

– Итак, гирр Ксандр. У городской стражи накопилось немало отчетов, где вы так или иначе фигурируете.

– Фигу... Что?

– Упоминаетесь, – допрашивая простолюдинов, Бенедикт порой забывал про разницу в образовании и, как следствие, в размерах словарных запасов.

– А... Да. Не люблю скучать, знаете ли.

– Предпочитаете активный образ жизни, да?

Ксандр пожал плечами и тут же поморщился от боли.

– Прошу прощения за кандалы, но уверен, вы понимаете, что это единственный наш способ гарантировать вашу разговорчивость. Так вот. Вас не раз заставали с чужими женами.

– Каюсь. Грешен. Не могу устоять перед женской красотой.

– Несколько пьяных драк в кнайпах.

– Буйный нрав, виновен.

– Похоже, убийство было естественным следующим шагом.

– А вот это пепельная ложь! Я никого не убивал!

– Согласен, – кивнул Бенедикт. – Пока что была лишь попытка убийства.

– Да не пытался я никого убить! Просто заступился за девчонку.

Иерей помолчал, давая помощнику время записать все услышанное. Дознаватель пристально рассматривал узника: «Дерзкий. Грубый. Самоуверенный. Вспыльчивый. И совершенно не похожий на убийцу… Они специально людей такого типажа набирают, или что?».

Когда скрип пера смолк, инквизитор вновь заговорил: